Упрямство порой может сыграть с людьми злую шутку...
Андрей пропал: два дня подряд телефон его постоянно был отключен, и это ужасно беспокоило Снежану. Она перебирала в голове последнюю встречу, пытаясь понять, могла ли она какими-то словами обидеть его настолько, чтобы он снова решил выкинуть ее из своей жизни, но ничего не находила. Она несколько раз пыталась представить, что больше не увидит Андрея (ну никак у них не получается быть вместе, может быть, пора уже смириться?), но эта мысль отзывалась такой болью в сердце, что Снежана даже не могла понять, когда она успела так прикипеть душой к этому странному молодому человеку, и все же расставаться с ним ужасно не хотелось.
Эдуард Феликсович, выписавшись из больницы, сразу пришел к ним в гости. Весь вечер Снежана нервничала, отчаянно желая, но стесняясь узнать у него о своей просьбе, а когда он засобирался домой, поняла, что откладывать дальше некуда и решилась:
- У тебя получилось поговорить с папой..?
- Это очень щекотливая тема, - покачал головой Эдуард, - нужно выбрать подходящий момент...
- Понятно, - печально вздохнула Снежана, но Эдуард поспешил заверить ее:
- Не волнуйся, я сделаю это в самое ближайшее время..!
- Ты не обижаешься на меня за это? - осторожно поинтересовалась Снежана.
- Нет, - с улыбкой ответил Эдуард. - Я ведь сам тогда сказал, любая просьба, - он сделал ударение на слове "любая" и мягко взял ее за руку. - Знаешь, я помню то наше приключение до последних мелочей...
- Правда? - удивилась Снежана.
- Да, - утвердительно кивнул Эдуард. - Тебе, наверно, казалось, что я без сознания, но мне просто было больно производить звуки, поэтому я молчал. Но я слышал все, в том числе как ты звала меня Эдиком. Знаешь, меня никто так не называет...
- Да, я заметила, - кивнула Снежана.
- Просто эта форма моего имени слишком слабая, слишком ласковая, - усмехнулся мужчина, - она мне не идет. Но ты можешь называть меня так, и вообще любым словом, какое только тебе нравится, хоть Диком, хоть Джоном, хоть Федулом - как твоей душе угодно.
Снежана улыбнулась:
- Какая честь!
- Как некрасиво! - с деланым возмущением в голосе воскликнул Эдуард. - Ирония в адрес человека, чудом оставшегося в живых!
- Не думай об этом много, - спокойно ответила Снежана.
- Хорошо, не буду, - с улыбкой согласился Эдуард. - Рассудительная ты моя... А у тебя есть своя любимая форма твоего имени? - поинтересовался Эдуард.
Снежана пожала плечами:
- Обычная форма меня вполне устраивает.
Эдуард смерил ее долгим пронзительным взглядом, но промолчал.
- Почему вы мне ничего не сказали? - Эдуард Феликсович нависал над Максом с такой угрожающей миной, что у того едва ли не тряслись поджилки, но он напомнил себе, что он старше и имеет в этом противостоянии некоторое преимущество: предмет спора-то пока принадлежит ему!
- Да о чем тут говорить? - беспечно махнул он рукой, отойдя на безопасное расстояние. - Мальчишка, щенок, он ничего не стоит!
- И все же она увлечена им настолько, что утверждает, будто любит его, - понизив голос почти до хрипа, с отвращением произнес Эдуард Феликсович.
- Ой, вы больше ее слушайте! - возмущенно воскликнул Макс. - Она же девчонка, дура, что она понимает в любви? - он немного помолчал, а потом не без самодовольства добавил: - Эдуард Феликсович, я вам клянусь, я берег ее, как зеницу ока, у нее нет никакого опыта в этих делах...
- Берег, да не уберег! - недовольно буркнул Эдуард Феликсович, сверля потенциального тестя злым взглядом.
- Да они виделись всего несколько раз! - возразил Макс. - И только под присмотром! - решился соврать он, почти уверенный, что честь его дочери не поругана - по крайней мере, так утверждает Кристина, а у них со Снежаной все же более доверительные отношения...
- Так какого же черта она так влюблена, что просит меня - меня! - походатайствовать за него перед вами?! Ведь это надо спятить, не меньше!
- Так гормоны ж, - расстроенно пробормотал Макс. - Беречь-то я берег, но природа-то берет свое, требует, так сказать, любви.
Эдуард Феликсович вдруг зарычал - так грозно и хищно, что испугал Макса.
- А вы... - с трудом поборов заикание, осторожно поинтересовался он. - Какие намерения имеете на ближайшее будущее?
Эдуард Феликсович метнул на него гневный взгляд. А что? Имеет же отец право спросить, особенно когда слышит столь грозный рык по адресу своего дитяти!
- А вы как думаете? - мрачно осведомился Эдуард Феликсович.
- Нет, я, конечно, понимаю, что серьезные, - успокоил его Макс, - но я имею в виду сроки, планы и так далее...
- Как можно скорее, - прямо ответил жених, и в голосе его послышалось нетерпение.
- Стоит ли торопиться в столь серьезном шаге? - мягко спросил Макс, с грустью думая о том, что его дочь, возможно, привлекает этого чиновника только как физиологический объект, которым ему не терпится воспользоваться, ну а если для этого нужно жениться - так что ж, почему бы и нет? В наше время развод - дело обычное. Максу же, конечно, хотелось выдать Снежану один раз, чтобы она была счастлива в браке, а не влачила жалкое существование "разведенки с прицепом".
- Поверьте, я как никто привык оценивать риски любого мероприятия, - заверил его Эдуард Феликсович. - И не имею намерения бросить вашу дочь, когда она мне надоест... Скажу откровенно, коль скоро у нас такой разговор начистоту... я люблю Снежану, я никогда еще не встречал женщины, подобной ей. Она, конечно, сразу мне понравилась, когда я с ней познакомился: она красива, образованна, воспитана, хорошо готовит... Но все это мелочи. То, что я пережил в той совместной поездке с ней... я даже описать это не могу, но я теперь не представляю своей жизни без нее.
Эта тирада человека, явно не склонного к сентиментальным признаниям, несколько успокоила Макса, тем более что по всему было видно, что в Эдуарде Феликсовиче говорит истинное чувство.
- Что ж, тогда по рукам, - протянул он раскрытую ладонь потенциальному зятю, и тот ее с готовностью пожал, а потом пробормотал сквозь зубы:
- А об этом щенке я позаботился.
Прошел еще один мучительный день гробовой тишины от Андрея - и Снежана не выдержала. Она позвонила маме и попросила ее выяснить у своей подруги, что случилось с ее сыном, но, к большому удивлению Снежаны, мама тяжко вздохнула и ответила:
- Малышка, я знаю, что с ним случилось.
Сердце Снежаны похолодело в ожидании продолжения.
- И что же? - хотела спросить она, но дыхание ее перехватило на полуслове.
- Он... - Кристина немного помялась, - он отрекся от тебя.
Ноги у Снежаны подкосились, она чуть не упала на пол там, где стояла.
- Не может быть! - прошептала она в отчаянии. - Я тебе не верю!
- Папа... - нерешительно начала мама дрожащим голосом, - папа так хотел избавить тебя от него, он... предложил Андрею денег, и он согласился...
- Я не верю, не верю, этого не может быть, - как заведенная, повторяла Снежана.
- Не суди его строго, - мягко принялась уговаривать ее Кристина. - Ты же знаешь папу, он умеет быть жестким... он сказал, что Андрею тебя все равно не видать, но можно решить этот вопрос мирным путем, а деньги никогда не помешают...
Какое-то время Снежана пораженно молчала.
- Ты видела это своими глазами? - спросила она не своим, механическим голосом.
- Да, - выдохнула мама.
- Но ведь этого не может быть, он никогда бы так не поступил со мной... - простонала Снежана, по щекам ее потекли слезы.
Она положила трубку, легла на постель долго тихо плакала над своим разбитым сердцем.
Андрей очень долго лежал так туго перемотанный бинтами, что практически не мог пошевелить ни рукой ни ногой. Первые пару дней он, конечно, провел в коматозе, но потом потихоньку начал приходить в себя, утешая себя тем, что он молод и рано или поздно полностью восстановится. Мама дневала и ночевала возле него в больнице, хоть он и выгонял ее без конца. Его телефон забрали те ублюдки, и он просил, умолял Ларису позвонить Снежане и сказать ей, что с ним: она ведь, наверно, с ума сходит от беспокойства, но Лариса наотрез отказалась разговаривать с "этой девицей, от которой одни проблемы".
- Я запрещаю, слышишь? - горячилась она. - Запрещаю тебе встречаться больше с этой куропаткой. На кой черт она тебе сдалась? Помереть за нее решил? Так я запрещаю! У меня только один сын, и я не собираюсь приносить его в жертву какой-то вертихвостке!
- Мам, ты не можешь запретить мне это, - спокойно отвечал ей Андрей. - Я взрослый человек.
- Я отрекусь от тебя, прокляну тебя! - восклицала Лариса в сердцах.
- Я не могу, - упрямо повторял Андрей, глядя мимо нее. - Не могу оставить ее, я люблю ее, я никогда еще не встречал такой девушки и точно знаю, что никогда больше не встречу.
- А матерей полно на дороге валяется! - подытожила Лариса.
Андрей с укором посмотрел на нее, но промолчал. Подобные беседы вспыхивали у них несколько раз за то время, что он лежал обездвиженный в больничной палате, а в день перед выпиской к нему пришел нежданный, но вполне ожидаемый гость - высокий, довольно молодой брюнет, но с сединой на висках, с горбатым носом и в официальном костюме.
- Эдуард Феликсович, - представился он, пренебрежительно глядя на Андрея сверху вниз.
Тот, конечно, узнал его: этот неприятный субъект целовал его девушку тогда возле храма!
- Это вы подослали этих двоих идиотов ко мне? - предположил Андрей, не здороваясь, смерив Эдуарда презрительным взглядом.
- Это не имеет отношения к делу, - лениво ответил тот. - Я не об этом пришел говорить.
- Я вообще не собираюсь с вами ни о чем разговаривать! - с плохо сдерживаемой яростью сказал Андрей.
- Хорошо, - спокойно кивнул Эдуард. - Можешь ничего не говорить, просто слушай.
Андрей надулся и уставился в пол.
- Снежана - моя невеста, - уверенно произнес неприятный гость, - она уже дала свое согласие, и мы в ближайшее время подадим заявление в ЗАГС...
- Вранье! - фыркнул Андрей. - Это неправда, вы просто пытаетесь нас разлучить, но у вас ничего не выйдет!
- Можно тысячу лет заниматься тут словоблудием и переливать из пустого в порожнее, - возразил Эдуард, - но факт остается фактом: я женюсь на Снежане в самое ближайшее время, и мне хотелось бы, чтобы ты перестал маячить на ее горизонте по-хорошему.
- Убийством угрожаете? - оскалился Андрей.
- Господь с тобой, - поперхнулся Эдуард. - Ну ты скажешь, убийством... просто оставь ты эти свои детские игры, она тебе все равно не достанется. Ну посмотри на себя, кто ты такой? Ты ей не пара...
- Если уж на то пошло, - усмехнулся Андрей, - то ей никто не пара, и вы тоже.
- Нас ее отец благословил.
- Но она-то была против!
- А потом подумала - и передумала. У нее очень правильное воспитание, она привыкла слушать отца.
- Я вам не верю!
- Не хочешь - не верь, убедишься своими глазами, - Эдуард вытащил из кармана визитку и протянул ее Андрею: - Как оклемаешься, набери меня.
Неожиданно для самой себя, Снежана стала невестой Эдуарда Феликсовича. Она несколько дней после разговора с мамой ходила, как в воду опущенная, и когда папа завел разговор про "ах, какого жениха", то поняла, что нет никакой разницы - в голове ее без конца звучали слова из "Евгения Онегина": "...Для бедной Тани все были жребии равны..." Уже на следующий день Эдуард пришел к ним на ужин, сияя, как начищенный чайник, по-хозяйски поцеловал невесту в щеку и подарил ей очень дорогой подарок: золотое ожерелье с бриллиантами и александритами. Они с ее отцом без конца обсуждали свадьбу, их будущее жилье и прочие планы, а Снежана, хоть и пыталась из вежливости изобразить интерес ко всему этому, все же часто забывалась и устремляла печальный, задумчивый взгляд куда-то вдаль.
Когда Эдуард прощался с ней в прихожей, то Макс деликатно оставил их наедине.
- Я вижу, что эта кутерьма тебя не слишком занимает, - мягко сказал жених. - Но дай мне немного времени, я уверен, что ты забудешь все и найдешь счастье в новой жизни...
Снежана посмотрела ему в глаза и вымученно улыбнулась. Ему явно хотелось поцеловать ее, но он сдержался и ушел. Все же он довольно тонко чувствует ситуацию, - мелькнуло в снежанином сознании, и это несколько утешило ее в этом море отчаяния.
Дни ее были безрадостны: эта любовь к Андрею, надежда на счастье с ним когда-то в будущем были светочем ее жизни, тем огоньком, к которому хочется лететь, презрев опасности. Теперь же все было кончено, и впереди ее ждал только непроглядный мрак безнадежности. Может быть, Эдик прав, и она когда-нибудь сможет забыть Андрея и полюбить мужа, одобренного отцом, но уверенности в этом у нее не было.