Большая история Брестской крепости и маленькие её детали — краеведы-энтузиасты по крупицам и буквально по слогам собирают историю, о которой принято знать мало. Крепость для большинства — мемориал и память обороне 22 июня, но жизнь в ней текла и пересекала судьбы на протяжении десятилетий до и после этих событий. Иван Чайчиц, Олег Полищук, Андрей Долговский, Дмитрий Шакиров и собрали, и обработали сотни надписей, оставленных на стенах казематов, подвалов и фортов. Коллекция исторического вандализма упоминает о возлюбленных и пленных, подданных царя и польском войске, военнослужащих вермахта и героях обороны. Каждая надпись — в одну строку или одно слово — чья-то судьба.
В крепости надписи мало изучены, хотя это ценный материал — их оставляли военнослужащие размещавшихся в крепости частей Русской императорской армии, Войска Польского, Красной и Советской армий. Посетители Мемориального комплекса «Брестская крепость-герой» также оставили после себя огромное количество «здесь-был-Вась» и геометок.
«СПАСИБО ДЕДУ ЗА ПОБЕДУ», ОШИБКИ И МАТЕРЩИНА
На наружной стене оборонительной казармы цитадели сделана свежая надпись «Спасибо бабушкам и дедам за победу». Выражение написано с ошибками, корректнее — «Спасибо бабушке и деду за Победу». Знал ли писавший ее человек, что она означает? Во-первых, это выражение образовалось от фразы «Спасибо деду за Победу». Во-вторых, фраза возникла в Советском Союзе и относилась к тотальному дефициту всего — от мебели до транспортных средств. Ветеранам войны многие вещи полагались без очереди или же по отдельной очереди. И при помощи родственника-ветерана приобрести тот же автомобиль было реальнее, чем самому. Кроме того, для ветеранов были организованы и специальные продуктовые магазины, где можно было купить более или менее приличные продукты, которых было не достать в обычных магазинах.
В Советском Союзе фраза «Спасибо деду за Победу» обозначала конкретную товарно-денежную операцию — имелся в виду собственный дед и советский легковой автомобиль, серийно производившийся на Горьковском автомобильном заводе в 1946-1958 годах. Заводской индекс модели — М-20 «Победа». Впоследствии эта фраза распространилась на все товары народного потребления, приобретенные с участием ветеранов ВОВ. Сегодня это выражение повсюду, но упоминается с искаженным смыслом.
Из военных постовые были наиболее «падкими» на наскальные следы. На посту время идет медленно, дозор утомляет. Многие из надписей караульных исполнены настолько тщательно, что становится очевидным — «автограф» воспроизводился не за одну смену.
Самыми ранними из известных на сегодняшний день являются графические надписи и рисунки, датируемые второй половиной XIX века. Обнаружены они в казематах на Кобринском укреплении и на стенах каменного порохового погреба на Тереспольском укреплении. Встречаются сохранившиеся слова и фамилии с буквой «ять» (ѣ) — «ИВАНОВЪ 3 р.», «ДОНАТЪ 3Р. БИТ. Г. У. 1915 г.», «Чадаевъ», «Воронинъ», «Мальцевъ». В составе алфавита русского языка в России «ять» оставалась в употреблении до 1918 года. Сейчас употребляется только в церковнославянском языке. Настолько древние надписи сохранились в казематах потому, что сюда не было доступа посторонним. Ранее здесь располагались военные склады, а до 2003-2004 годов дислоцировался артиллерийский полк.
Исследователи добрались и до закрытого для свободного посещения Тереспольского укрепления крепости. По водяному рву, который его огибает с западной стороны, проходит государственная граница, поэтому, чтобы попасть на Пограничный остров, нужно получить пропуск. Надписи на каменном пороховом погребе относятся ко второй половине XIX века.
Некоторые из казематов использовались в послевоенное время в качестве гауптвахты (помещения для содержания военнослужащих, получивших взыскание в виде ареста). Об этом имеются две сохранившиеся надписи: «Здесь сидел за непочтение родителей с 13.01.46 г. по 23.01.46 г.» и «Здесь сидел 3 суток ни за х** с 14/I 46 по 17/I 46 г.». Что еще за «непочтение родителей»? Это оскорбление старшего по званию с использованием в матерном обороте упоминания его родителей (преимущественно — маменьки).
Ненормативная лексика и стены — неразлучный дуэт. Да и армия — не оперный театр, поэтому крепкое словцо тут, говорят, для понимания, а не оскорбления. В Советской армии было известно выражение, которое украшало многие дембельские альбомы: «Кто не был — тот будет, кто был — не забудет!». Неизвестный автор переиначил это выражение по-своему и нацарапал на стене следующее: «[кто] не был тот по[будет] кто побыл т[от] **й забудет». Надпись сохранилась частично, но по смыслу можно догадаться, каких слов не хватает.
Кроме надписей на стенах казематов, сохранились и графические рисунки, сделанные военнослужащими Красной или Советской армии. Например, рисунок с изображением девушки Раисы (к сожалению, без указания даты). В какое время носили дамы такие прически — сложно сказать. Вероятно, кто-то увековечил на стене каземата свою возлюбленную. Рисунок сделан на известковой побелке в нижней части каземата (предположительно — карандашом или углем). Надеемся, с любовью. Сохранилась и подпись автора — некто Малиновский.
Кто-то вошел в историю с орфографическими ошибками. Найдена, например, такая надпись: «1945 9/X БЫЛ ПОСТОЧЕНКО АНДРЕЙ ПАТРУЛЬОМ». Среди военнослужащих Войска Польского тоже были поспешившие и допустившие описку — надпись «DOMAŃSKI CZSŁAW» (имя написано неправильно, не хватает буквы «Е» в имени, правильно — «CZESŁAW»). Были обнаружены имена и фамилии более внимательных польских военнослужащих — «STACHOWICZ», «А.Wojcik», «BECZEK», «STEFAN KOLADA», «Roman Paszkowski», «Sarnawski», «Nowak» и другие. На одной из стен сохранилась послевоенная надпись на польском языке — «Macewicz Ryszard 1936-56 r». Это имя, фамилия и годы жизни писавшего на тот момент.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ, ТРОЦКИЙ И ВЕРМАХТ
Но самым известным автором из всех, кто когда-либо отметился на стенах крепости, является Народный комиссар по иностранным делам РСФСР Лев Давидович Троцкий. На мирных переговорах в Брест-Литовске руководитель советской делегации Лев Троцкий не только заявил «Ни войны, ни мира, а армию распускаем», но и собственноручно оставил надпись в бильярдной комнате офицерского собрания. Надпись гласила: «Ни мира — ни войны Нарком Леон Троцкiй декбр 1917».
Надпись на немецком языке встречается у одного из выходов в ров в восточном редуте. Хорошо читаются имя и фамилия «Ernest Na.», чуть правее — цифры «1913». Цифры, скорее всего, означают год рождения. Это указывает, что автор, вероятно, был военнослужащим вермахта и оставил надпись в период Второй мировой войны, не ранее. Здесь же у выхода в ров сохранилась еще одна надпись, сделанная карандашом, предположительно — на немецком языке с указанием даты («1912 19 okt…»).
На кирпичной стене гаража, построенного в 30-х годах ХХ века, были обнаружены надпись «Juden» (в переводе с немецкого — «еврей») и рисунок антисемитского характера — виселица и повешенный человек. Указать время нанесения рисунка невозможно.
«УМИРАЕМ НЕ СРАМЯ» И СЛЕДЫ ПРОПАВШИХ БЕЗ ВЕСТИ
Оригинал надписи, знакомой со всех легенд и учебников, можно увидеть в Музее обороны Брестской крепости. Она была обнаружена 18 октября 1958 года во время вскрытия подвалов «Белого дворца». Выцарапана чем-то острым (по-видимому, штыком).
Так называемый «Белый дворец» был возведен во второй половине XVIII века на месте деревянной церкви Святых апостолов Петра и Павла, построенной при Базилианском монастыре. Во время строительства крепости здание было перестроено в казарму для артиллерийского гарнизона, а позже приспособлено под здание офицерского собрания. В декабре 1917 года здесь проходили переговоры между делегациями государств Четверного союза и Советской России, а 3 марта 1918 года — подписан Брестский мир.
Как раньше, так и в период межвоенной Польши здание оставалось местом отдыха и проведения мероприятий для офицеров. Если ранее тут находились ресторан, бильярдная, зрительный зал с эстрадой и библиотека с двумя классами детской школы для детей офицеров, то в 20-30-е годы ХХ в. к этому добавились телефонная будка, читальный зал, архив и комнаты для игры в бридж. Бальный зал, центральная часть которого достигала высоты двух этажей, был местом пышных светских вечеров, банкетов, карнавалов и ежегодных рождественских «киндербалов».
Это не единичный случай, когда идентифицируются надписи, оставленные защитниками. Еще один пример — надпись «Георгий Созашвили — 1940». Уроженец Грузинской ССР застал начало войны. 22 июня 1941 года находился в летнем лагере на берегу реки Западный Буг. Погиб в тот же день, выполнив приказ пробраться к огневой точке и занять её. Ему было 24 года.
***
Полный конспект материалов по изученным надписям в Брестской крепости будет передан в Центральную городскую библиотеку имени А.С.Пушкина.