Этот миловидный юноша с модной стрижкой предвоенных лет мог бы быть ровесником рок-музыкантов восьмидесятых. У него очень современное лицо. Но на первой странице его единственной самодельной поэтической книжки стоит дата – 1941 год. Николай Кириллов учился в Московском педагогическом институте (впоследствии – им. Ленина), ушел на фронт, прошел всю войну, вернулся невредимым. Жить бы да жить... Но несправедливая судьба распорядилась иначе. В части, где Николай служил, был мальчик, сын полка. Родители погибли, родных не осталось, вот солдаты и взяли сироту под свою опеку… Вскоре после войны поэт случайно встретил его, обрадовался, привел к себе домой, накормил и показал свою большую коллекцию марок (согласно моде того времени, он был заядлым филателистом). Бывший сын полка ответил черной неблагодарностью: он убил Николая, а затем украл всю коллекцию марок, чтобы продать. Вот так вот.
Семьи, близких людей у поэта не было, единственное, что осталось после него – крошечная рукописная книжка под названием "Музыка суеты". Может быть, стихи сегодня покажутся простодушным и наивным подражанием Маяковскому, может быть, они не могут претендовать на место в поэтических антологиях прошлого века. Это всего лишь скромный полевой цветок в пышном разнотравье русского поэтического ландшафта. Но нам давно уже кажется, что человек не должен уходить в вечность бесследно, и что любая подобная вещь – это безмолвный свидетель великой эпохи. И потом, косвенно Николай Кириллов может быть назван жертвой войны. А каждая жертва войны должна быть помянута и оплакана.
Поэтому мы и публикуем несколько его стихов, а хороший он поэт или нет – вам решать.
Тебя,
Не упивавшийся страстью земною,
Увидел –
И прочий мир безразличен!
Ты будешь
в веках
прославлена мною,
Моя Беатриче!
Слово поэта подтверждено
Вдохновением и талантом.
Хочу любить,
упиваться,
но –
Не как аскетический Данте.
Я знаю,
что ты – создание неба.
А я люблю тебя по-земному.
Хочешь,
чтоб увенчанней женщины не было?
Раскройся,
как утопающему омут!
Заклинание от "неудов" и "удов" (перед экзаменом налить рюмку водки и таинственно произнести)
Рюмка, полная водки,
Засверкай, словно золото!
Пусть развяжет нам глотки,
Взбудоражит нам головы!
Да избавит нас чудо
От бесчестья позорного:
От бесцветного "уда"
И от "неуда" черного!
(выпить разом и идти сдавать)
Рукопись из архива Дины Соломоновны Орловой, однокурсницы Николая Кириллова.