Автор: Николай Соснов
Я распахнул покосившуюся скрипучую калитку, ступил на двор и сразу ощутил, как же тут зябко. Не морозно, как зимой, а противно, словно кто-то запустил под одежду невидимые холодные пальцы и шарит, вызывая озноб. Снаружи царила ранняя осень, а на участке Матвеевых погода всегда была одна и та же — стылый туман с внезапными порывами странного грустного ветра, гоняющего по земле мусор.
Я взошел на крыльцо и приготовленным заранее гвоздодером выломал перекрывающие вход крестовины. Темный, без единого проблеска свечи или электрической лампы, дом взирал на мои действия с голодной благосклонностью. Я включил фонарик, потянул дверь и пригласил:
- Входите.
Мои одноклассники из училища топтались на месте, не решаясь ступить за порог. Лена ежилась, заложив кисти рук в карманы теплой кофты. Геннадий посветил своим фонарем внутрь дома, потом повернулся ко мне и спросил:
- Вася, ты уверен, что здесь безопасно?
- Конечно, - с преувеличенной бодростью ответил я. - Кроме призраков тут никого нет. Это же проклятый дом Матвеевых. Сюда даже гопота поселковая не посмеет заглянуть.
Гена задумался. Видно было, что предстоящее приключение нравится ему все меньше.
- Давайте, - подзуживал я. - Кто меня подбил читать ужастики ночью в заколдованном темном доме? Сами же уговаривали. Теперь поздно давать задний ход.
И я первым вошел в дом. Лена последовала за мной. Геннадий, конечно, увязался за ней. Он от Лены ни на шаг, безнадежно влюбленный Ромео.
Дом Матвеевых мал и тесен, как корабельный кубрик. За микроскопической прихожей сразу начинается единственная жилая комната с аппендиксом крохотной кухоньки. Баня и туалет во дворе. Из удобств только электричество, да и то не работало уже лет двадцать, с того самого дня, когда хозяин дома, матрос-речник, вернувшись из дальнего рейса в неурочный день, застукал свою молодую супругу с любовником. Произошла кровавая драма: ревнивый муж расправился с соперником, женой, малолетней дочерью, а потом в припадке ярости крушил комнату топором, пока его не скрутила милиция.
Следы от матвеевского топора сохранились на стенах до сих пор. Я смотрел на оставленные убийцей дыры в ободранных грязных обоях и пытался представить, что творилось в этот момент в голове обезумевшего матроса.
Лена закрыла ладонь нижнюю половину лица и дважды чихнула. Здешний затхлый и пыльный воздух нельзя было терпеть слишком долго без кашля или чихания.
- Давай поскорее, - попросил Геннадий. Совершенно точно он теперь жалел, что поддался на Ленин каприз и согласился прийти сюда в два часа ночи.
- Садитесь на диван, - предложил я. Сам я разместился на краешке красного кресла с огромной дырой в спинке. - Для этого случая я написал особый рассказ.
- Ты сам? - удивилась Лена. - Не знала, что ты сочиняешь истории.
- Он короткий, - сказал я и приступил к чтению.
Читал я монотонно, но не скучно, подражая приподнятой манере старых дикторов радио, извещавших население о вводе в строй какой-нибудь очередной гидроэлектростанции. В страшных местах интонация менялась, понижаясь до трагического полушепота.
- Что это? - вдруг прервала меня Лена на самом интересном месте, где речь шла о появлении духа маленькой девочки. - Посмотри на коляску. Там, у телевизора.
Я посветил фонариком в указанном направлении. Густо покрытый пылью «Рубин» стоял на столике с двумя раскрытыми пустыми ящиками. К столику прижалась игрушечная детская коляска, в которой сидела мягкая кукла с растопыренными желто-соломенными косичками.
- Что происходит, Вася? - спросила Лена. В ее голосе явственно проступили нотки испуга. Она нервно вцепилась в руку Геннадия. - Еще минуту назад куклы там не было. Я точно помню.
- Тебе показалось, - сказал я и продолжил чтение, стараясь вложить побольше жути в описание медленного передвижения призрака по темному дому.
- Привидение засмеялось, - произнес я, и сразу где-то в отдалении послышался детский смех. В нем не было ничего от живого веселья. Просто звонкий металлический звук, безнадежно холодный и мертвый.
- Все, мы уходим, - Геннадий поднялся с места и потянул за собой Лену.
- Подождите, еще всего два абзаца, - попросил я и ускорил чтение.
Последние предложения, в которых главный герой произносил заклинание, я буквально пропел и заключил рассказ фразой:
- Все призраки остались запертыми в темном доме навсегда.
Похоже, мое литературное творчество не понравилось постоянным обитателям дома. Ящики стола под телевизором захлопнулись с глухим стуком, а коляска с куклой медленно покатилась в мою сторону.
- Скорее, бежим! - крикнул Геннадий.
Я пересек комнату со скоростью спринтера, буквально на миг опередив друзей. Едва оказавшись за порогом, я повернулся и увидел их потрясенные лица. Геннадий отошел назад на пару шагов, разбежался и врезался плечом в пустой проем раскрытой двери. Невидимая преграда остановила его, не позволяя покинуть прихожую.
Лена с болью посмотрела мне прямо в глаза:
- За что ты так, Вася?
- Ты знаешь, - я говорил с неумолимой строгостью, хотя сердце разрывалось от острой печали. - Я тебе всегда все прощал. Делал вид, что не вижу, как ты крутишь с Геннадием. Ты ведь в тот день попала с ним в аварию далеко не случайно. Я тебя простил. Простил и, добыв запретное знание, вытянул с того света назад, а ты притащила с собой Геннадия. Я слишком радовался, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Притворялся, что ничего и не произошло, что не было никакой аварии, что ты и не умирала вовсе. А потом я подслушал ваш шепот над моей спящей сестренкой. Вы обсуждали, как незаметно утянуть ее в тень, списав исчезновение на обычную пропажу ребенка. Я понял, что ты не Лена. Мертвецы никогда не возвращаются к нам, живым. Вместо них приходят другие.
Ее лицо исказилось, кожа стянулась в морщины, глаза вспыхнули красным огнем, а рот растянулся в яростном оскале. Губы раскрылись, обнажив два ряда зубов-иголок. Ногти рук вытянулись в саблеобразные когти.
- Мы доберемся до тебя! - завизжала она. - До твоей сестры тоже!
- Не думаю, - покачал я головой. - Здешние жители не любят шумных соседей и умеют избавляться от них, высылая по месту прописки. Скоро ты в этом убедишься.
Геннадий не стал тратить время на театральные эффекты и в прежнем облике заметался по комнате, пытаясь выскочить через забитые досками окна. Без толку, заклинание запечатало дом надежнее сейфа в швейцарском банке.
Я захлопнул дверь, достал припрятанный заранее молоток и споро прибил крестовины обратно. Грустный ветер проводил меня до калитки. Я обернулся и последний раз посмотрел на дом Матвеевых. В окнах хаотично метался свет фонаря. Это Геннадий упорно искал выход. А потом свет погас. Дом снова сделался темным и тихим, каким ему и полагалось существовать в нашем мире.
Я вышел с участка Матвеевых и побрел в сторону станции, чтобы на электричке вернуться в город к родителям и сестре. Я шагал по пустынной улице спящего поселка в полном одиночестве, и только тень, которой я бесполезно заложил свою душу, следовала за мной по пятам, терпеливо ожидая смертного мгновения, когда она сможет поглотить меня целиком.
Нравится рассказ? Поблагодарите журнал и автора подарком.