Сегодня, через три дня после завершения ближневосточного тура принца Уильяма, Букингемский дворец наконец окончательно оформил отчет, кратко описывающий все важные моменты поездки, — любой желающий может ознакомиться с ним на официальном сайте королевской семьи. В твиттере Кенсингтонского дворца два часа назад опубликовали короткий пост-отчет с 30-секундным видеороликом (приятно видеть, что слова благодарности Кувейту и Оману снова продублированы на арабском). Тем временем крупнейшие британские СМИ рассуждают о том, как зарубежные туры последних лет повышают важность роли принца Уильяма на дипломатической арене мира.
За последние пять лет, начиная с 2015 г., герцог Кембриджский успешно представлял Великобританию за рубежом, совершая поездки не только по европейским странам, — в его «дипломатическом портфеле» стратегически важные визиты в Японию, Китай, Индию, Бутан, Вьетнам, Малайзию, Сингапур. В прошлом году он посетил Израиль и Иорданию. Всего два месяца назад принц Уильям и Кейт совершили поездку в Пакистан. Везде проходят встречи с детьми и молодежью, членами королевских семей и правительственными чиновниками, защитниками природы и благотворительными организациями. Отовсюду транслируются беседы на самые разные темы: доступность образования, расширение прав и возможностей молодежи, решение экологических проблем, укрепление оборонных связей...
Неизбежны сравнения двух королевских пар, принявших на себя обязанность говорить от имени короны, — герцогов Кембриджских и герцогов Сассекских. Даже самые предвзятые СМИ признают факт: вклад и первых, и вторых в поддержку королевы значителен. Однако принц Уильям и Кейт вынуждены исполнять королевские обязанности «более формально», чем принц Гарри и Меган, — и это тоже неизбежно.
Ричард Фитцуильямс, королевский эксперт, обозреватель и критик, не так давно выступал на страницах Express, подробно разъясняя, почему будущий король и королева-консорт должны следовать протоколу гораздо более строго, чем младшие члены королевской семьи. Причины этого кроются вовсе не в «моральных» ценностях традиционной монархии, как принято думать, — по большей части, они сугубо прагматичны: серьезный подход к обеспечению безопасности королевских особ в заграничных поездках не допускает непринужденности и неформальности.
«Только два человека могут действительно понять положение герцога Кембриджского, — пишет о принце Уильяме CNN, — и оба они — его непосредственные предшественники: принц Уэльский и королева. Только те, кто находится на прямой линии преемственности, несут ответственность за определение того, что значит быть главой государства...
Для королевы действия всегда значили больше, чем слова. Она ассоциирует себя с событиями и проблемами, которые — как она чувствует — воплощают национальные ценности, единство и гордость. Принц Чарльз всегда говорил больше, выражая свое мнение о самых разных важных вопросах — от изменения климата до религиозной терпимости. Принц Уильям сейчас прокладывает свой собственный путь — и мы понимаем, в каком направлении он идет».
Логичное рассуждение — и особенно любопытное в свете того, что сегодня все чаще раздаются осторожные предположения о возможном принятии принцем Чарльзом регентства.