Позавтракав в одиночестве тостом с маслом и кофе (Оксана ещё не вставала), Павел готовился выехать из своего загородного дома, когда раздался звонок мобильного:
- Привет, друг! Ну, ты когда приедешь-то? - как ни в чем не бывало, интересовался Геннадий.
- Все-все. Завтракаю и выезжаю, - ответил торопливо Павел.
- Слушай, купи по дороге хорошего вина... и цветы, - попросил друг.
- А ты не охренел ли?! Какие цветы? Куда тебе еще вина-то?! До Нового Года не доживешь таким аллюром, - возмутился Павел.
- Ну, надо мне... для дела, - не дрогнув голосом, заверил приятеля Геннадий.
Павел вынужденно согласился:
- Ладно, куплю, куда тебя теперь девать?
Продавец примерно одних с Павлом лет приятной наружности показалась ему знакомой. Составляя букет и тщательно подбирая оберточную бумагу и ленточку, она не без кокетства сообщила пока еще единственному своему покупателю:
- В Новый год мало кто цветы берет. Вы, можно сказать, исключение из правил. Повезло вашей даме сердца. Павел в ответ лишь пробурчал недовольно:
- Повезло... кому-то, - чем озадачил продавщицу до конца рабочего дня.
Покидая цветочный киоск, и после, сев в автомобиль, Сухарев всю дорогу до гостиницы перебирал знакомых женщин, так и не вспомнив, где он мог видеть цветочницу раньше.
Припарковавшись возле «Нивы», Павел (в одной руке с полиэтиленовым пакетом, из которого торчали горлышко винной бутылки и угол конфетной коробки, с букетом наперевес в другой) направился к автоматическим дверям гостиницы, холл которой был принаряжен к празднику, а возле стойки рецепции красовалась серебристая елка со стеклянными шарами необычного фиолетового цвета. За стойкой дремала администратор. Двое мужчин, по версии Павла, постояльцев, несмотря на раннее время, слонялись в праздном ожидании чего-то или кого-то. Уборщица, явно не выражавшая радости по поводу необходимости работать в такой день, старалась задеть шваброй ноги то одного, то другого из них. Павел тоже едва увернулся от её орудия производства, поневоле изобразив ногами своеобразный танец.
Выйдя из вознесшего его наверх лифта, мужчина проследовал вдоль длиннющего темного коридора с дверями по обе стороны к апартаментам своего друга Геннадия Бодрова. Уже на подходе к нужному номеру, Павел услышал за дверью возбужденные голоса нескольких человек, в том числе и женские. На его стук дверь открыл сам Гена в элегантном сером пиджаке, красивой рубахе модного розовато-сиреневого цвета, дорогом сиреневом с малиновым отливом галстуке и... в шелковых трусах в цветочек в тон галстука.
- Здорово, брат. Ну, наконец-то. Проходи-проходи, - радостно обнял друга Геннадий, затем забрал из его рук пакет. Павел же, оглядев приятеля с ног до головы, не мог не пошутить на тему:
- Это, что, теперь в Москве так принято наряжаться на Новый год? Форма два — боксеры и смокинг?
- Да я тут брюки вином облил. Сохнут в ванной. Проходи, проходи, я тебя сейчас познакомлю... А почему — форма два? - удивился Гена.
- Ну, как известно, форма раз — трусы и противогаз, - ответил друг, - так что, на вас, друг мой форма два.
За спиной Геннадия шумно общались, уютно устроившиеся на диване