Вытащить ставшего "соседом" бывшего донского характерника Василия из коровы получилось, но напакостить напоследок он успел. Шарик заметил это поздно...
- Это ты виноват что Дядя Федор заболел! - орал он на прижавшего уши домового. - Вот, говорил, какое холодное молоко моя корова дает, никакого холодильника не надо! А ты думал, с какого перепугу из теплой коровы молоко холодное пошло? Что теперь делать?
Часть первая - здесь. Часть вторая - здесь. Часть третья - здесь. Часть четвертая - здесь. Часть пятая - здесь. Часть шестая - здесь. Часть седьмая - здесь. Часть восьмая - здесь. Часть девятая - здесь. Часть десятая - здесь. Часть одиннадцатая - здесь. Часть двенадцатая - здесь.Часть двенадцать/1 - здесь. Часть четырнадцатая - здесь. Часть пятнадцатая - здесь.
Дядя Федор лежал с температурой и общей слабостью, как это всегда бывает у колдунов после благополучно преодоленной порчи, а папа и мама читали его письмо, периодически падая в обморок - мама от больных лап и отвалившегося хвоста,
папа - за компанию.
Печкин, влекомый якобы жаждой велосипеда, явился как спасение. А чего бы ему не явиться - он ведь ждал у подъезда и когда папа нервно закурил у окна понял - пора.
-Это не вы тут мальчиков на велосипеды меняете? - цинично ухмыляясь из-под усов, спросил он. Слова эти прозвучали в ушах мамы Дяди Федора волшебной музыкой...
Институтская "Волга", Печкин на заднем сиденье ("нет-нет, гражданочка, вперед не сяду, не положено мне), папа в новой импортной куртке цветов исчезнувшего княжества Шаумбург-Липпе - за рулем, асфальт, сменяющийся сначала грунтовкой, потом размокшей сельской дорогой, радостно оживающая сквозь заколоченные окна заброшенная деревня, домик, чьи очертания странно отозвались в мамином сердце, стук в дверь...
- Кто там!
- Свои!
- Свои в такую погоду дома сидят, телевизор смотрят!
И слабый но бодрый голос сына:
- Открывайте! Это мои папа и мама приехали!
Затем почтальон Печкин изобразил ритуальное порицание, Шарик и Матроскин ритуально ответили, все это из уважения к маме Дяди Федора, чью кровь они сразу же начали почитать как хоть и заблудшую, но родную и сильную, а Шарик, он же Сергей Савватеевич, отчасти даже за свою, затем Матроскин очаровал маму своей хозяйственностью, затем были массовые обнимашки.
Папа Дяди Федора тем временем упаковал сундук с "ключами Барченко" в специальную ткань ("Три синагоги разгромить пришлось пока подходящего рабби нашел, истинного хасида!" - мрачно шептали при этом его губы - "Печкин простой как сибирский валенок, "заверни в то, что всем им не нужно"!) и погрузил в багажник машины.
Дядя Федор уехал, чтобы летом вернуться.
Шарик с Матроскиным остались в Простоквашино - по понятным причинам дороги в Москву им не было.
Продолжение следует...
