Два послевоенных года роль церкви в обществе была достаточно стабильной, т.к. государство оценило ее роль в деле поддержания патриотизма народа. Однако, после освобождения Беларуси, начался возврат зданий, переоборудованных под церкви в период войны. В контексте новой конфессиональной политики, с 1948г. по 1953г., в Белоруссии было изъято 87 культовых зданий (в основном приписных), из них – 53 находились в восточных областях [1, с. 238]. На Гомельщине было закрыто 21 культовое здание, т.к. в начале 1948 г. насчитывалось 67 приходов, а в ноябре 1953 г. – уже 46 [2, л. 70], причем среди них были не только приписные, но и самостоятельные приходы в: Еремино, Кравцовке, Глыбоцком, Нивках Тереховского района; Свиридовичах, Бронном, Артуках Речицкого района; в Гомеле были изъяты Новобелицкая и Георгиевская церкви [3].
Однако, мощные общины, совместными усилиями клириков и прихожан отстояли приходы, среди них: Носовичская Тереховского района, Шиховская Стрешинского района, Чечерская, Жлобинская, Лоевская и Добрушская [3]. Согласно отчету уполномоченного Е.Ф. Цуканова «… к активным общинам следует отнести Ереминскую, Поболовскую, Рогачевскую… три небольших общины в Журавичском районе, объединенные монахом Е. Шемелевым… Дубровскую Тереховского района, также общины в Артуках и в Свиридовичах Речицкого района, в которых трудится Барсук Леон, и Холмечскую…» [4, л. 147-161, 167, 184, 189]. Мощная Журавичская община купила дом для молений, вмещающий 300 человек; в молельных домах приобретенных Ветковской и Ново-Дятловичской общинами собирались до 400 прихожан [5, л. 71]. Собственными силами и на свои средства были построены церкви в Уваровичах [5, л. 10] и Шарпиловке Лоевского района [5, л. 22]. К числу слабых приходских общин следует отнести приходы в Черетянке, Бобовичах, Новых Дятловичах, Кравцовке, Заспе, Демеховском молитвенном доме, в которых очень часто (6-9 человек за два года) менялись священники [6, л. 48].
Была выработана строгая схема при национализации церковных зданий и ликвидации общин: первоначальное решение принимали местные органы власти – райисполкомы, затем их утверждали Областные Советы депутатов трудящихся. Далее, Председатель Н. Абраменко и Секретарь Гомельского Областного Совета депутатов трудящихся Н. Анищенко обращались с просьбой об утверждении их решения в Республиканский Совет по РПЦ и Совет Министров (без согласия которых данные решения были недействительными). За нарушения схемы, уполномоченным делались замечания, прихожане могли их оспорить [7, л. 92]. Уполномоченные, рассматривая заявления о возврате зданий, всегда учитывали от какого количества верующих они исходят. Если этого добивалось небольшая часть приходского актива, часто пускали в ход психологические и административные методы давления: убеждения, скрытые угрозы, штрафы; переизбрались церковные советы. Так, «за сохранение церкви в д. Уть ходатайствовали 37, а в Усохо-Буде – 80 прихожан, за Урицкую – 137, за Стрешинскую церковь поставили подписи 120, Довск – Кривск – 150 верующих.. за Носовичский приход боролись 203 гражданина, за Речицкий – 290. за Стрешинскую – 297 верующих. о чем свидетельствуют их открытые подписи. они обращались по 7-8 раз в многочисленные инстанции» [8, л. 94, 98, 103
Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзене и будете в курсе новых публикаций и исследований!
Историю Носовичской церкви Тереховского района можно рассматривать как святотатство. Церковь была «самовольно закрыта в декабре 1944г. местными властями, при попустительстве уполномоченного И. А. Горелова, с нарушением Постановления от 1.12.1944г. № 1643-486-с. «О молитвенных домах и православных церквях». После многочисленных жалоб прихожан, уже в 1945г. церковь была вновь открыта» [9, л. 11, 14]. Однако, для культового здания освободили часть возвращенного здания, а в его кладовой был размещен зерносклад. От имени 203 прихожан, священник И.М. Матвеенко, члены церковного Совета Т.М. Вергунов, его заместитель М.Б. Демьянов и члены правления сообщали об антисанитарном состоянии церкви в: Тереховский райсовет, Гомельский горисполком, Президиум Верховного Совета БССР, Совет по делам религий «несмотря на Постановление Уполномоченного по делам РПЦ № 112 от 24.10.1947 г.. о немедленном освобождении церкви… она по-прежнему в бедственном положении: Евангелие и ризы поедаются крысами, Святой престол и антиминс загажены крысиным пометом, мыши поедают Святые таинства, покрывала и плащаница испорчены… у нас есть типовой договор с райисполкомом, с 1945 по 1948 гг. мы уплачиваем налог, страховку и земельную ренту» [10, л. 34, 35, 38-73]. Несмотря на решение о недопустимом соседстве Республиканского Совета по делам РПЦ, в результате противостояния, в 1949г. церковь все же была закрыта. Затем, приходская община стала арендовать небольшой дом для молитвенных целей, а в 1951г. купила его. Обеспокоенные судьбой старинной церкви, прихожане обращались с просьбами о ее возвращении во все инстанции, вплоть до 1954г. «церковь используется не по назначению и разрушается. в ней хранится зерно, лесоматериалы.» [5, л. 6, 8, 9]. Т.о., культовое здание было изъято, однако приход был сохранен.
Т.к., Лоевская община построила молитвенный дом без разрешения райисполкома, Гомельский Облсовет депутатов трудящихся решил национализировать здание и ликвидировать общину «церковь малодоходна, 13 месяцев не действует, в ней служит по совместительству А. Попович, назначенный Питиримом. Однако, Республиканский Совет по делам РПЦ, отменил это решение, учитывая отсутствие близлежащих действующих церквей и ходатайства верующих о сохранении прихода [3], [4, л. 165, 173, 280, 287, 290, 296]. Следует отметить, что «к 1954 г., приход стал одним из самых сильных в регионе за время трехлетней службы Латушко Петра посещение Лоевского молитвенного дома увеличилось. на пожертвования верующих, он капитально отремонтировал общинный дом, вмещающий до 500 человек. от Латушко все верующие в восторге.» [5, л. 15].
История сохранения Жлобинского прихода демонстрирует и стойкость веры и гибкость действий госструктур. «Жлобинская православная община нанимала дома в 3 разных районах города, затем сама купила молитвенный дом у гражданина Свердлова, и расширила его площадь на 2,7 м. учитывая это незначительное, но нарушение. Горсовет решил запретить службы. а Горисполком и т. Онипко пытаются этот дом теперь отнять и нарушить Постановление 1945г… об изъятии церквей» [5, л. 9, 10]. «для переоборудования дома и для того чтобы помолиться верующие приходили за 7 верст. среди них бесплатно трудились даже пожилые .72- летний Винарский Викентий» [5, 12] Тогда «бессменный зампредседателя церковного Совета Щукина Варвара Александровна начала писать во многие инстанции о необходимости сохранении прихода» [4, л. 170, 171], [5, л. 14]. Представитель Республиканского Совета РПЦ Семенов Г.И., приезжал в Жлобин для урегулирования конфликта местных властей с Благочинным и настоятелем Жлобинского молитвенного дома Ждановичем Адамом и активным церковным Советом [5, л. 9, 11]. Было решено «дом куплен на основе действующего законодательства, поэтому Народный суд отменил решение Горсовета, как противоречащее закону. молитвенное здание вернули приходской общине» [11, л. 4547]. Следовательно, в случае оформления документов на основании действующего законодательства о культах, верующим удавалось отстоять приходы. Авторитетность личности А. Ждановича подтверждает следующая информация «В феврале 1954 года на похороны Жлобинского благочинного прибыло 9 священников. они возглавили огромную процессию из 6000 верующих, прошедшую по всему городу, выглядело как манифестация, значит районное руководство антирелигиозной работы среди населения Жлобина не ведет [5, л. 13, 14].
Добрушский молитвенный дом был опечатан за нарушение правил застройки [5, л. 3], его изъяли без согласия Республиканского Совета РПЦ, грубо нарушив вышеуказанное постановление об изъятии [11, л. 4]. После многочисленных обращений церковного совета его открыли для прихожан 6.10. 1949г. [4, л. 220]. Уполномоченные докладывают «при неверном закрытии наблюдается обратная реакция – верующие активизируются, что наблюдалось в Огородне-Кузьминичской; в Крупце; в Корме; в Добруше. так, община в Огородне-Кузьминичской сама купила молитвенный дом за 28 тысяч рублей» [4, л. 185]. Активные прихожане Жлобинской общины (Щукина В.) и Стрешинской (Медюлянова М.) совершали неодонократные поломнические поездки в Киев [5, л. 22].