Вчера дочь, придя из школы, пожаловалась на то, что одноклассница с силой стукнула её кулаком в живот. Несколько уроков он болел, но даже это не толкнуло её рассказать об этом классной руководительнице.
На эту девочку Лера жалуется уже не в первый раз. То при всех в классе говорит, что она двоечница, то смеется над её прической или одеждой. Я видела одноклассницу дочери на классном мероприятии, когда она пыталась хитростью выиграть в конкурсе между командами одноклассников ,и сразу поняла, что она совсем не тихоня.
Внутри меня всё поднялось, а в голове пронеслось «Что делать?»
Первая мысль – позвонить классной руководительнице и разъяснить ситуацию.
А если моя Лера преувеличила? И девочка не так виновата, как описала дочь? Не подумает ли Надежда Геннадьевна, что я слишком оберегаю свою дочь и ношусь с ней как курица с яйцом? Если это так, то вся эта ситуация - лишь невинная ссора между девочками, которая на следующий день закончится примирением. В конце концов я ведь не знаю, не сказала ли Лера что-то обидное этой девочке до этого рукоприкладства?
А если этот случай – лишь первый звоночек? И в другой раз это не будет безобидной перепалкой, а закончится избиением?
В прессе то и дело вспыхивают статьи, посвященные травле детей, заканчивающиеся публичным избиением, которое снимается на видео и выкладывается в интернет. В нашей школе такого еще не было, слава Богу, но кто знает, что у детей на уме! От своих учеников я не раз слышала про «разборки» между девочками из-за мальчика или из-за того, что кто-то на кого-то не так посмотрел. А вдруг эта почти невинная ссора перерастет в такого рода конфликт???????????
Я всерьёз задумалась. С одной стороны –я «безумная» мать, к тому же еще учительница, рьяно защищающая свою дочь, которая по этой причине всегда будет в школе объектом всеобщего внимания. С другой – наверное, адекватный родитель, для которого здоровье и благополучие ребёнка важнее всего на свете.
Мужу я не сказала об этой стычке. Знаю, что он бы долго ругался матом и, наверное, пошёл бы разбираться с родителями этой девочки. А сама…. Сама спросила Леру, не болит ли у неё что-то, обняла и попросила простить одноклассницу и стараться не общаться с ней ближе, чем с приятельницей.
Когда я сама училась в школе и меня дразнили одноклассницы из-за того, что я была отличницей, а мама моя – учителем, я всегда ждала, что мама защитит меня. Поговорит с девочками, мамами этих девочек – и всё станет хорошо. Но мама этого не делала, намекая на то, что я сама что-то делаю не так и, наверное, воспитывая из меня борца.
Теперь мать я, но решить, как правильно поступить в этой ситуации, не могу. Я всё ещё не оставляю мысли, что всё-таки нужно позвонить Надежде Геннадьевне и сделать так, как поступила бы любая нормальная мать.