(Предыдущая глава https://zen.yandex.ru/media/id/5d9c6a1d3642b600ad3ef7ca/separatist-u-istokov-velikoi-imperii-glava-iii-okonchanie-glavy-5dcf8193cb3bd340e4f16b4f)
Миновав линию караулов Хара-Хасар во главе сорока человек рысью ехал к сопке с двумя вершинами. Луна медленно катилась, то заворачиваясь в облако, то снова выползая на темное небо, и тогда вершины сопки, вытянутой на северо-запад, то виднелись, четкие и близкие, то уходили в тень от облака и темнели неясными силуэтами. Добравшись до подножия, отряд в два десятка всадников направил прочесывать сторону, обращенную к противнику, десять человек на противоположную сторону. А сам с оставшимися людьми стал подниматься на сопку, держа направление на седловину между вершинами. По мере приближения к вершинам подъем становился все круче. Кони уже тяжело взбирались наверх.
- «Придется их оставить, а самим до седловины подниматься пешком», - решил сотник.
Он начал уже выбирать место, откуда продолжить путь пешком.
- Кони! - Вдруг громким шепотом крикнул один из нукеров. – Вижу коней!
- Где? - Хара-Хасар всматривался в темноту, но ничего не видел.
- Прямо под седловиной. Три коня.
Луна, как раз выглянувшая из-за большого облака, выбелила пустынную местность, две рощицы, опоясавших вершины сопки, и степные дали. Тотчас ниже линии седловины появились какие-то ночные создания, очертаниями напоминающие лошадей.
- Люди, там на вершине люди, - уже во весь голос вскрикнул тот же нукер. – Вон они! С вершины спускаются, бегут! В лес забежали!
«Смотри ты, какой глазастый» - промелькнуло в голове, но, сколько ни вглядывался Хара-Хасар в сторону леса, не видел ничего.
- С правой вершины сбежали в лес, - указывал направление рукой воин. - Скоро должны выйти на опушку.
И тогда сотник увидел неясные тени на темном фоне деревьев, три тени. Облики эти то белелись во тьме, то меркли. Иногда они пропадали вовсе и как бы таяли во мраке. Три человека бежали по склону вниз.
- Вперед! Не дайте им уйти! Не должны уйти! – Хара-Хасар, указывая саблей на быстро приближающиеся к лошадям силуэты людей, кричал и пятками подгонял коня. Но тот с трудом продвигался вверх. «Не успеем, упустим, уйдут», - отчаяние охватило сотника, соскочил на землю, спотыкаясь, падая и поднимаясь, почти на четвереньках побежал вверх по склону на встречу противнику. Это оказалось чертовски трудным - все время бежать в гору: тело становилось чрезмерно грузным, от слабости подкашивались ноги. До слуха долетел звон тетивы и увидел, как у одного хэрэида голова дернулась назад, будто от внезапного и сильного удара, ноги ушли вперед, оторвавшись от земли, и он упал на спину. Хара-Хасар одновременно с бегущими с высоты людьми достиг лошадей, увидел черный провал открытого рта подбегающего к нему противника и инстинктивно поднял саблю, защищаясь от удара сверху. И тут же ощутил чудовищной силы удар по клинку, что рука с трудом удержала оружие. Нападавший отскочил в сторону, уклоняясь от копья, направленного ему в бок. Сотник бросился на него. Настоящая буря взметнулась на этой только что безмолвной и зловещей сопке. Крики и хрипы людей смешались с лязгом железа. Потом стоны человеческие стали вторить страшным воплям, и наконец все утихло. Бой закончился. Два человека остались лежать. Тяжело дышащий сотник снял шлем, вытер мокрый лоб, оглядывая место боя, провел ладонью по волосам и косичкам:
- Все целы?
- Щеку саблей проткнул, - со стоном произнес воин и, ругаясь, указал на поверженного неприятеля.
- Не страшно. Останови кровь, заживет.
Хара-Хасар поднялся по склону вверх к неприятелю, убитому первым, склонился над ним и увидел тяжелую толстую стрелу, вошедшую чуть ниже глаза. Стало понятно, почему его отбросило назад.
- Кто первым увидел лошадей?
- Я, я увидел, - подбежал молодой воин. – И этого я застрелил.
- Молодец, глаза у тебя зоркие. Как зовут тебя и чей будешь?
- Баяртан я, сын Тумэна.
- Хорошего воина воспитал Тумэн. Выбирай первым добычу. Заслужил, - похвалил командир. - Но и другим оставь, они тоже имеют на неё право.
Баяртан радостно улыбнулся, забегал между трофейными конями и поверженными врагами, не мог решиться что выбрать. Было видно, что впервые ему дали такую возможность. Наконец остановился у убитого стрелой:
- Если ни кто не возражает, я возьму себе доспехи этого воина, уж больно хороши они, видно по облачению, что не бедный был человек.
Все согласились с ним и шумно начали делить остальные трофеи.
Пока воины делили неожиданно доставшуюся добычу, Хара-Хасар спустился по склону и, взяв своего коня под узды, подвел к трофейным коням. Низкие облака скользили мимо неполного месяца, и внизу под сопкой сменялись пятна темноты и света. Вдруг у сотника внутри все сжалось, а потом оборвалось. В лунном свете увидел, как по склону обращенной к реке торопливо спускались несколько всадников.
- «Уйдут, уйдут, – тревожно пронеслось в голове. – Хэрэиды узнают, что мы очищаем сопку и его окрестности».
Их не догнать, слишком далеко. Он молил Небо о помощи, молил, чтобы беглецов увидели его воины, прочесывающие подножие сопки. Видно мольбы были услышаны. Далеко внизу, едва различимая в неясном свете луны цепочка точек, начала собираться в кучу и быстро двинулась в обратную сторону на перерез спускающимся всадникам. Вскоре можно было различить коней и слившихся с ними людей. Темные маленькие фигуры рассыпались в плотную цепь и отрезали спускавшихся от подножия и вскоре обе группы слились. Донесся приглушенный расстоянием звук сражения: ржание лошадей, крики людей и звон железа. От темной движущейся кучи отделился всадник и помчался вверх по склону в направлении немаленького лесочка вокруг западной вершины сопки.
- Воины! Сюда быстрей! Ко мне! - Хара-Хасар крикнул, призывая воинов. – Видите? Один пытается спрятаться в роще. Надо отыскать его и уничтожить.
Оставил одного с лошадьми, с остальными побежал к лесочку. Бежать было неудобно, ноги съезжали вниз, спотыкались о невидимые в темноте неровности. Неизвестный всадник соскочил с коня, чуть ли на четвереньках преодолел кручу, выбрался на более-менее ровную площадку, со всех ног припустил к темному лесу и вскоре скрылся в нем. Едва не задохнувшийся от быстрого бега сотник, подбежав к лесочку, приказал подчиненным образовать цепь и прочесать его. Цепь получилась редкой. Расстояние между воинами составила тридцать и более шагов.
«Прочешем лес несколько раз, но найдем хэрэида», - решил он, махнул рукой и пошел, постепенно исчезая в тени деревьев. По мере движения в глубь леса сердце Хара-Хасара сжималось, начало бить учащенно. Жизнь в достатке закрепила в нем нежелание подвергать себя ненужной опасности, но не ослабила его мужество. Он презрительно усмехнулся, отгоняя от себя сковывающий страх. У него прекрасное оружие и броня, он представлял собою боевого монстра, способного справиться с кем угодно. Но он предпочел бы, чтобы его доспехи не производили много шума, а они слегка звенели на ходу, хотя были высокого качества и удобными. Сдерживая дыхание, прислушался: слышно только перекрикивание его людей. Старался двигаться по возможности бесшумно. Впереди, недалеко от него раздался шорох. Хара-Хасар направил саблю в сторону шума и прокрался чуть вперед. При свете луны, пробивающейся сквозь листья, увидел туманные очертания фигуры. С вызывающим криком бросился вперед через редкие и низкие кусты, размахивая саблей. Незнакомец отскочил. По легкости и быстроте движений Хара-Хасар определил, что противник моложе его. Молодой человек прыгнул в сторону, уклонившись от первого нападения. Сотник наступал. Он был опытным фехтовальщиком и был уверен, что сможет быстро прикончить этого парня.
Хара-Хасар пытался колоть и рубить, но противник парировал его удары. Внезапно ложный маневр и смена направления удара сбили саблю сотника вниз. Первая кровь в пользу незнакомца. Сабля хэрэида ударила сквозь броню Хара-Хасара и нанесла глубокую рану в левое плечо; командир сотни подался назад, подальше от сабли, которая мелькала все ближе и ближе от его головы. Сила, с которой молодой воин наносил удары, была устрашающей. Каждый раз, когда сабли сталкивались, Хара-Хасару приходилось отступать. Время от времени он получал удары в грудь и живот. Броня выдерживала, но у него было ощущение, как будто по нему бьют кузнечным молотом. У него перехватывало дыхание, и он парировал все медленнее. На лбу у него выступил пот. Он понял, что его противник не только моложе его, но и сильнее, и что более высокое мастерство не обеспечивает победу. Впервые с начала схватки он почувствовал, как страх сжимает его мышцы, подтачивает уверенность. Он нервно глотнул, сосредотачиваясь на обороне. Парировать. Отступить. Парировать. Нет... он соберется с силами и уничтожит этого хэрэида. Усилием воли возбудил в себе заряд уверенности и сделал попытку перехватить инициативу в схватке. Замахнуться. Ударить. Парировать. Совершить обманный маневр. Он весь вспотел под доспехами. Ударил. Отбил влево удар врага. А сам, как копьем, ткнул саблей вперед, глубоким выпадом направляя острие в горло. Почувствовал, что сабля входит во что-то мягкое. Противник выронил оружие и, не издав ни единого звука, как подкошенный упал на спину.
Хара-Хасар в изнеможении прислонился спиной к дереву и медленно опустился на землю. Ему не хватало воздуха, широко открытым ртом он жадно хватал его. Ему казалось, что схватка длилась вечность, а оказалась скоротечной. Услышавшие шум битвы воины, которые находились поблизости, прибежали уже к финалу. Постепенно подходили и остальные, осматривали поле боя, спрашивали его о чем-то, он им что-то отвечал. Когда собрались все, сотник с трудом поднялся, приказал вынести труп из леса и сам пошел первым. Вышел на небольшую площадку перед кручей и попросил помочь снять панцирь. Надо было перевязать рану.
По круче, опираясь руками об землю, поднялись два десятника, люди которых продолжали прочесывать подножье сопки и прилегающий к нему склон. На аркане за собой тянули связанного воина.
- Одного взяли живым, а остальных порубили, - доложили они начальнику. – Шестеро их было.
- А седьмой вот он, - Хара-Хасар указал на недавнего своего соперника. – Потери есть?
- Один убитый, раненых нет, - и назвали имя убитого.
Пока перевязывали ему плечо, сотник морщился от боли, и задумчиво смотрел вниз, в темноту долины:
- «Как обманчива эта тишина. Сколько маленьких отрядов призраками носятся по степи между двумя таборами, затевая временами короткие, но смертельные схватки. Вот и первый павший в моем отряде. А сколько их будет потом».
- Что-то раны не видно, - услышал сотник и оглянулся.
Над убитым склонились несколько человек. Доспехи с него были сняты и сложены в стороне. Теперь они принадлежали по праву Хара-Хасару. Он подошел и тоже склонился над бывшим уже противником. Посмотрел в лицо и увидел, что один угол рта разрезан. Молча указал на этот разрез.
- Острие сабли вошло в рот и перерубило шейный позвонок, - догадались воины. - От того и раны не видно.
Приказав продолжать прочесывание, Хара-Хасар стал надевать свою броню.
* * *
Буубэ и Гармажап выехав за пределы лагеря, разъехались в разные стороны. Буубэ со своими людьми поскакал на запад, а Гармажап шагом направился к кострам противника. Цепь караулов расположилась недалеко от табора, каких то триста шагов. Каждая группа часовых на значительном расстоянии друг от друга сидела у костра спиной к своему стану. Проехав вдоль ломаной линии костров, Гармажап стал совещаться со своими подчиненными:
- Как думаете, на сколько мы сможем приблизиться к охране, оставаясь незамеченными?
- Если кони не забеспокоятся, то где-то на пятьдесят-сто шагов.
- А раньше они нас не обнаружат? Или же услышат?
- Надо проверить, - заключил Гармажап. – Давайте будем приближаться к караульным, пока они нас не заметят. А как только начнут поднимать тревогу, ускачем в поле.
Выбрав караульных, стали приближаться к ним. Лошади, приученные совершать ночные набеги, не издавали ни звука, только копыта стучали по земле. До караульных оставалось около шестидесяти-семидесяти шагов, когда те вскочили и начали кричать. И тут же из-за их спин стали выезжать конники. Группа Гармажапа тут-де отскочила в темноту степи.
- Из луков можно бесшумно застрелить часовых, - предложил один из воинов.
- Нет, увидят сразу. Ты ж видел, как тут же появились всадники. Значит это, что за линией охранных костров разъезжают патрули.
Гармажап решил пешком пробраться за эту линию. Спешившись, взяв с собой одного воина, направился в сторону противника с намерением проникнуть внутрь охраняемой зоны между двумя кострами. Шел он быстро, без задержек и уже, казалось, миновал невидимую границу, когда новые звуки заставили его насторожиться. Разведчики тотчас остановились, легли на землю и после недолгого ожидания услышали приближающийся топот и фырканье лошадей.
«Верховой дозор!» - догадался Гармажап.
Тут слуха их достигли людские голоса и они замерли, вытянувшись во весь рост, плотнее прижимаясь к земле. Между тем всадники подъехали еще ближе и наконец совершенно с ними поравнялись. Так как луну загородило большое и плотное облако, было так темно, что десятник не мог их пересчитать, зато слышал каждое слово из разговора.
- Им тяжко, но и нам не легче, - говорил какой-то сонный голос. - А сколько добрых воинов полегло.
- Говорят, подмога к ним подошла, - отозвался другой голос. – Что с нами будет?
- Нойон разгневался, сам видел, как кричал на начальников отрядов.
- Уж скорей ему конец пришел, походу этому! Хотели взять легкую поживу, да не вышло.
- Пока только хуже стало.
- Эх, то ли дело дома – спал бы сейчас и забот не видел, а тут шастай по ночам, как призрак.
- А здесь и впрямь, верно, злые ночные духи водятся: эвон как храпят кони.
Голоса помалу отдалились и, наконец, совсем не стали слышны. Разведчики поднялись и пошли дальше. Решили зайти с тыла к одной из групп караульных, проверить, на сколько близко можно к ним подкрасться. Не успели пройти вдоль линии охраны и полсотни шагов, вдалеке снова послышались шаги лошадей и голоса. Второй дозор ехал навстречу.
Земля в том месте оказалась более горбиста, потому и спрятаться было легче. Караульщики проехали так близко, что чуть не зацепили их. К счастью, лошади, привыкшие к лежащим людям, не испугались, только всхрапнули некоторые. Они еще дважды натыкались на конные патрули. Видимо лагерь по всей окружности охранялся пуще глаз.
Убедившись в том, что снять незаметно часовых возможности нет Гармажап с товарищем вернулись к своим.
- За кострами плотное охранение, - устраиваясь поудобнее в седле сказал десятник. – Надо искать. Где-то должно быть слабое место.
Вполголоса начали обсуждать и предполагать устройство охраны хэрэидов. Но тут услышали крики со стороны, куда поскакал со своими воинами Буубэ. Шум всё усиливался. Гармажап и его люди немедля помчались на шум.
Вылазка Буубэ закончилась неудачей. С двумя воинами просочился меж двух костров с караульными постами и продвигался вдоль линии охраны. Обходили кусты, как впереди, не далее чем в пяти шагах, замаячила черная фигура. Она пошевелилась, должно быть, их заприметив. Из тьмы раздался приглушенный голос:
- Эй, кто вы?
Растерянность была краткой, как вздох. Буубэ рванулся вперед и нанес удар саблей сверху. Но удар не убил врага. Сабля разрубила пластины панциря, рассекла мышцы плеча и сломала ключицу. Крикнув от боли, человек присел. Присел и начал вновь кричать во весь голос. Буубэ левой рукой толкнул противника в лицо. Тот упал на спину. Десятник ударил острием сабли под пластины доспехов в верхнюю часть живота. Клинок вошел в тело, проткнул диафрагму и достиг легкие. Крик мгновенно захлебнулся, перешел в тихое хрипение. Но всё же он был услышан. Не успели разведчики отбежать от места неожиданной схватки, как к ним со всех сторон бежали и скакали.
- Назад! К коням! – скомандовал Буубэ и со всех ног пустился бежать в поле. На встречу, от костра, бежали трое караульных. Не останавливаясь ткнул саблей в лицо первому, плечом опрокинул его, замахнулся на второго, но его товарищ опередил его. Ударил по пластинчатому шлему и тот оглушенный падал. Буубэ тем же приемом успел ударить острием в лицо, и краем глаза увидел, что его соратник получил удар копьем. Одного мимолетного взгляда Буубэ было достаточно понять, что его воину не жить. Острие копья воткнулось над защитной полосой в горло, тело бойца вздрогнуло в страшной конвульсии и упало на землю. С устрашающим криком десятник перепрыгнул через тела убитых и бросился на копейщика. Слева от него с высоко поднятой саблей быстро приближался к врагу второй его воин. Хэрэид выдернул копье и бросился прочь от нападавших; бежал в направление только что оставленного костра. На бегу потерял шлем. Он был в обычном кожаном снаряжении с металлическими украшениями. Воин догнал его уже возле костра и ударил по шее. Хэрэид услышал позади свистящий звук. Он обернулся и инстинктивно поднял копье. Поздно! Последнее, что он видел, была неясная фигура, почти вплотную к нему и блеск огня на лезвии сабли. Его голова отделилась от туловища и откатилась в огонь. Огонь охватил прядь волос; обезглавленное тело опустилось на колени, некоторое время его поддерживало кожаное снаряжение. Кровь брызнула вверх подобно фонтану, затем тело свалилось в огонь. А разведчики уже отбежали от костра на пару десятков шагов.
Буубэ слышал нарастающие крики сзади. Оглянулся, чтобы определить расстояние до преследователей и ужаснулся, увидев, что их разделяет всего две сотни шагов, и оно быстро сокращается под всадниками. В горле пересохло, в груди горело, бежать мешала тяжесть доспехов. Топот коней слышался уже за спиной. Мимо просвистели несколько стрел. Одна из них, пущенная с короткого расстояния, попала в спину его товарища, бежавшего чуть впереди, и пробила броню. Буубэ хотел подхватить раненного воина и взвыл от боли; в него попала крупная стрела, которая пронзила правую руку и сломала кость. Теряя от боли сознание, увидел, что сбоку на преследователей налетела группа всадников, и что-то очень важное хотел крикнуть им, но...