У одной моей подруги открыт канал связи с Космосом. Стоит ей начать мечтать о чём-то вслух, божественный пылесос уже шумит хоботом, всасывая выпавшее из её уст желание, чтобы отправить его наверх, где немедля приступят к исполнению.
Сначала я думала: ну ок, она пиарщица от бога, наверное, это просто профессиональная деформация реальности.
Потом, когда доказательства силы её слова стало невозможно игнорировать, я малодушно пыталась пролезть в рай на чужом горбу. Говорила: «Так, Дружочек (кличка изменена, никто же не сдаёт свои грибные места, чего уж говорить о знакомых волшебницах), а давай-ка ты щас мечтани вот это моё желание. Только постарайся!». И она вдумчиво произносила «Да дастся Дарье то-то и то-то» – с нулевым, правда, результатом. На других магия не распространялась, дело было именно в её непогрешимой чистоте, в её 100-процентной проводимости.
Поскольку подругам нельзя завидовать, мне оставалось только с горечью анализировать феномен. Я пыталась понять, мотала на ус, записывала названия реагентов для прочистки злосчастного канала. Дружочек, надо отдать ей должное, всегда пользовалась качественными ёршиками для пробивки труб божественной коммуникации – позитивным мышлением по теории Свияша, фэншуем, гирудотерапией, книгами по экологичному материнству и марафонами по сбыче мечт...
Я же экономила на готовых решениях, поэтому мой канал связи с космосом на контрасте с Дружочкиным трагически зашлакован. Желания мои не сбываются ни-ког-да. Ни маленькие, ни большие, ни в любви, ни в работе, ни сиюминутные, ни долгосрочные.
Более того, в моём случае самый верный способ подписать желанию смертный приговор – это начать его активно загадывать в местах силы, при виде падающих звёзд или когда на электронных часах выстраиваются в ряд одинаковые цифры. Все мечты, которые я скандировала про себя, задувая свечи на именинном торте последние 30 лет, – гарантировано не сбывались. Из года в год под бой курантов я писала сокровенное за кусочке салфетки, ломала ногти об колёсико зажигалки, получала поверхностные ожоги подушечек пальцев, паля салфеточку в огне, и давилась пеплом напополам с шампанским – чтобы в конце года признать, что не приблизилась к исполнению и на пядь, можно палиться и давиться снова.
При этом жизнь моя против воли как-то неплохо устроилась. Обитаю в милом квартальчике города Парижа, замужем за почти идеальным мужчиной, ращу мальчика и девочку с превеликим IQ и диснеевскими профилями, работаю на работе, позволяющей путешествовать, писать, рисовать и фантазировать за деньги. Что же это, жизнь лучше знает, что нам на самом деле нужно? Или именно мои желания настолько глупы, что Высший Разум просто отказывается их рассматривать? Не на половину, не на четверть, а просто сразу категорическое нет? Я хочу чего-то вредного для себя? Мои мечты, даже самые простенькие, угрожают универсальному равновесию? Или я просто трачу свой фарт на мелкие ежедневные удачи - поезд, приходящий вовремя, чиновника в хорошем расположении духа, любимое блюдо в меню ресторана и ту самую кофточку, мой размер которой чудом уцелел к концу скидок? Я не против, ну просто хорошо бы понять, а то кажется, что я совершенно не держу руль собственной жизни, а если и управляю ей, то от противного.
И вообще интересно помечтать, какой бы она была, эта жизнь, если бы там, наверху, мои желания выполнялись… Лучше она была бы или хуже теперешней? Всё равно ж не сбудется.
А с другой стороны, думаю, может, ну его?.. Ведь если уж начистоту, Высший Разум внял всего трём моим мольбам – пустил на бюджет в МГУ, однажды (всего однажды!) свёл с парнем, в которого я была страстно влюблена (а сколько их таких было, боже!), и устроил на работу в хорошую редакцию со свободным графиком. И всё это за какие-то два-три года. Но внял он им на фоне такой жесточайшей депрессии, что сам факт исполнения желаний доходит до меня только сейчас, через два десятилетия. Наверно, если бы Высший Разум и их тогда по привычке не выполнил, меня бы сейчас просто не было. Понял, видно, что необходимость была витальная.
А как у вас по части скорости и полноты исполнения желаний? Мне правда интересно, а то ведь никто не признаётся, когда у него, как у меня. А вдруг нас много?