Спросите себя, мама вас любит? А за что? За ваши хорошие черты, за доброе сердце, красивые глаза?
Любят не за что, а вопреки, - так думала Катя, но к ней это не относилось. Ее мама не любила. Как бы она ни старалась. Мама всегда была недовольна, а когда она была недовольна – она ругалась. Обзывала нехорошими словами, плакала, иногда даже замахивалась. И Катя чувствовала, что не знает, что делать.
- Заберите этого ребенка и приведите мне другого! – истерично кричала Катина мама, приведя ее в детдом. Катя смотрела в пол, про себя мечтая провалиться сквозь землю. От ужаса, от стыда, от невероятного чувства вины.
Она плохая, не такая, как нужно мамочке, мамочка ее не любит за это.
Мама это показывала ей раз за разом. Не радовалась ни пятерке из школы, ни редким успехам в музыкальной школе (хотя она ей была совсем неинтересна), ни рисунку с уроков рисования, где Катя старательно готовила открытку на 8 марта.
«С 8 Мартом» - было выведено на альбомном листе детской ручкой. А снизу – мамин портрет гуашью.
Но подарок маму только огорчил, потому что она сразу закричала. Про ошибку в слове, ты что, дура малолетняя, я зря что ли деньги на тебя выбрасываю в вашей школе, я зря тебя растила что ли, ты почему так мать позоришь…
По словам мамы, Катя позорила ее постоянно. Рисунком вот, громким смехом, помявшейся юбкой, запачканными рукавами после рисования. Катя не понимала, что с ней не так, почему она такая неправильная? Почему других детей их мамы любят – она видела это, когда те встречали своих сыновей и дочек после школы. Они обнимались, весело переговаривались, мамы помогали им одеться, заботились… Катина же мама только дергала – почему ты такая растяпа? Куда сменку дела? Ты что, идиотка, перчатки надеть не можешь сама? Давай быстрее, чего ты копошишься? Не позорь меня, иди ровно. Господи за что мне все это…
Катя и сама так думала. Иногда посторонние люди относились к ней лучше, чем родная мама…
И вот она стоит на пороге детского дома, куда мама всегда грозилась ее отправить. Мама зла, очень зла, и кажется решительной.
Ну все, меня тут оставят, - думала Катя и почему-то эта мысль не казалась ей столь плохой. Она испугалась этой мысли и попыталась выдавить из себя хоть слезинку, может мамочка хотя бы в этот раз ее пожалеет. Но слезы не шли, и Катя молчала.
- В чем дело? Что за шум? – выбежали взрослые в коридор.
- Заберите ее! Мне не нужен такой ребенок! – кричала Катина мама громко.
- Тише, тише, успокойтесь, что случилось?
И мама заговорила, словно плотину прорвало, шумно, долго, только вместо воды – одна грязь, грязь, грязь.
- Носит тройки по литературе! Литературе, вы понимаете?! Это позор, она меня позорит! Не может запомнить стихотворение! Я всю жизнь хотела, чтобы мой ребенок отличался, был отличником! Я повела ее на фигурное катание, а она там расшиблась, корова! Представляете? Какой неуклюжей надо быть! И из-за травмы врач запретил спорт! А я так хотела ребенка, которым бы могла гордиться! А здесь гордиться нечем! Пропала она, все, не хочу больше ее видеть! Повела ее в хор, а у нее ни слуха, не голоса! В нашей-то семье! Моя матушка до сих пор выступает в филармониях, и меня к этому с детства готовила! Позорище! Лучше бы я дальше выступала, чем эту дуру воспитывала! Все как в колодец! Столько трудов насмарку! Кошмар! Заберите ее!
Катя не выдержала и тихонько заплакала. Мама права, не за что ее было любить, мама столько старалась ради нее, не пела больше, хотя Катя знала, как ей это нравится. А Катя все испортила.
И чем громче говорила мама, тем больший стыд Катя испытывала. Ей действительно лучше остаться здесь, раз она не может порадовать мамочку.
- И вообще, на УЗИ мне говорили, что будет мальчик, а родилась эта! Тьфу. Зря только в роддоме тебя не оставила, - припечатала мама, мотая Катю за воротник куртки.
Взрослые зашумели. Катя особо не слушала, смотрела только и представляла, что будет, если мама от нее действительно откажется.
Возможно, кто-то другой будет рад ее открытке на 8 марта… Возможно, даже похвалит. Это было редко, реже только Новый год и день рождения.
Но в детдоме ее не оставили. После разговора мама ухватила ее жестко за руку и поволокла прочь. Руке было больно, Катя не успевала за мамиными шагами, но не жаловалась. Оглянулась только раз на большое здание за спиной.
Она знала, что увидит его снова.
А пока - снова школа, музыкалка, ненавистное пианино и сольфеджио, но если освободиться пораньше – можно немного порисовать в альбоме, пока мама не пришла ее забирать.
