На X Всероссийском конгрессе пациентов чиновники от здравоохранения крепко поцеловали пациентов, выпячивая 100% пациентоориентированность. Немногие смогли удержаться от прилюдного пинания докторов с качеством медпомощи. Российский пациент хоть и не покупатель, но лучше и правее, ему надо отдавать больше, чем всё, а он будет спорить с врачом и обвинять в некомпетентности, взращивая в себе экстремизм.
Для общества и государства врач – слуга пациента, сам болящий не обязан беречь здоровье и выполнять рекомендации, он свободен в выборе и ему ничего не будет за небрежное отношение к себе. Хронического больного обязаны лелеять врачи, поэтому диспансерный контингент за пятилетку вырос на 88% и достиг дикой цифры в 20,3 млн человек, а всего нас у Родины 146 млн 780 тысяч. Сколько из 168 тысяч терапевтов и 60 тысяч педиатров трудятся на участках и обязаны пестовать диспансерный контингент – даже Росстат не знает.
Диспансерный контингент ждёт квалифицированной помощи и бесплатных лекарств, потому что на себя не надеется, обеспечивая смертность от болезней системы кровообращения 450 на каждые 100 тысяч. «Всего 23% смертей по причине всех болезней системы кровообращения происходит в острый период, а 77% смертей – это хронические состояния, дефекты диспансерного наблюдения», - с трибуны заклеймила труд первичного звена директор департамента Минздрава Екатерина Каракулина.
Ясное дело, у наших начальников всегда доктор виноват, а пациент свят. Между тем британские учёные из университета Хаддесфилда выяснили, что кардиоваскулярные пациенты не совсем в курсе целей проводимого им лечения. Страдающие стенокардией и перенесшие ЧКВ в 95% уверены, что у них никогда в жизни не случится инфаркта, 91% собираются жить дольше всех, а 60% и радикально излечились. Никому из 400 настроенных на прекрасное будущее пациентов перед ЧКВ не обещали ни излечения, ни долгой жизни, но давали небольшую надежду на некоторое уменьшение клинических проявлений.
Как справедливо заметила академик Ирина Чазова: «Сейчас в сообществе часто стали говорить об экстремизме пациента, когда он, зная свою безнаказанность, приходит, требует то, что врач не может ему дать, какие-то лекарства, дополнительные обследования, угрожает расправами. У нас априори всегда прав пациент, и, не вникая в суть проблемы и конфликта, все органы всегда встают на его защиту».
Защищать, конечно, нужно, но и спрашивать за наплевательское отношение к рекомендациям просто необходимо, чтобы не доводить пациента до членовредительства. И всё-таки остаётся вопрос: зачем плодить диспансерный контингент?