Когда мне было 9 лет, мама с бабушкой решили, что косички меня совсем не красят. Мол тонкие они, жиденькие, и вообще на хвостики оголодавших крыс смахивают. Да еще и заплетать их каждое утро приходится, расчесывать, банты завязывать. Словом, хлопот много, а красоты никакой.
Я была с эти не согласна. Я любила свои косички и лелеяла мечту, что когда -нибудь они станут такими же толстыми и прекрасными, как у главной красавицы класса Наташи Белкиной.
Но кости были брошены, и Рубикон перейден – вечером домой была приглашена знакомый парикмахер тетя Валя.
Я знала, что сопротивляться бесполезно, и потому просто плакала, сидя на стульчике.
- Чего ревешь? - громогласно фыркнула тетя Валя. - Сейчас из тебя красотку сделаю.
Защёлкали ножницы. Колючие обрезки волос, мешаясь с моими слезами, падали на пол.
- Вот и готово, - победно воскликнула тетя Валя.
Я посмотрела в вытянутые лица мамы и бабушки.
- -Но… Ведь это скоро отрастет, наверное…- как -то неуверенно сказала мама.
Поняв, что случилось ужасное, я, взвыв, кинулась к зеркалу. Оттуда на меня смотрел круглолицый неандерталец без определённого пола. Над высоким покатым лбом торчала сантиметровая тифозная челка. Голова была похожа на тыкву, покрытую тонким слоем волос.
На следующий день у меня поднялась температура и в школу я не пошла. Потом идти все же пришлось, и «тифозница» и «зечка» были самыми мягкими эпитетами, которые я там услышала.
- Ой, да ладно, через месяц все отрастёт, - лживо утешала меня бабушка.
На самом деле до прежней длины волосы отрастали минимум три года. Долго, мучительно – прядки торчали в разные стороны, лезли в глаза.
С тех пор я не стригу волосы. Вообще. Никогда.
И у меня у меня три тысячи масок, шампуней, сывороток и прочих притираний для моих прекрасных длинных волос.