Октябрь, Сочи. Спускаемся с девочками и детьми на пляж посидеть на пуфиках, дав волю мелким. По гальке же не так быстро убегают. Да и камни в море кидать интересно им долго.
Все ушли вперёд по деревянным настилам. Лев же увидел детскую машинку (зачем она на галечном пляже? Там же не покататься.) и, конечно, полез в неё. Я не разрешила. Это же Сочи, вдруг ща вылезет из-за ширмы продавец проката и скажет «просто посидеть в машине — тысяча рублей». Ну и, конечно, Лёва плюхнулся на землю.
Лежит лицом вниз. Молча. Я стою с коляской и самокатом. Жду. Из шатра массажного выходит мужик. Смотрит на нас.
— Ты что разлегся? Ай, как не красиво! Ты же взрослый парень, а ведёшь себя как маленький.
Сказать, что я ахринела — ниче не сказать. Даже Лев ахринел. Вскочил и подбежал меня за ноги обнять.
Мужик быстро испарился. А я со своей вечно замедленной эмоциональной реакцией, ещё долго кипела. Какого, етить-колотить, хрена, ты, чужой взрослый дядька посмел вообще что-то сказать моему ребёнку? Да ещё и дать свою оценку. Ещё и заявить, что двухлетка — взрослый парень. Он, блин, даже не плакал. Просто лежал! Тебя-то это вообще как колышит?
В общем, яжмамка во мне бушевала — ппц. Жаль, не сразу включилась и мужик тот с ней не познакомился.
Но мне не понять, почему люди считают нормальным вот так вот что-то говорить чужим детям? Почему мне не приходит в голову такое?
А че только детям? Вот видишь, человек ведёт себя как тебе не нравится — иди, скажи, что его сейчас дядя заберёт.