Что нормальный человек знает о пакистанской военной промышленности? Ничего, разумеется. Нормальных людей такие вопросы не интересуют.
Хорошо. Что же тогда о ней знает среднестатистический интернет-эксперт, ветеран войн в комментах, закалённый в боях за звание «ефрейтора диванных войск»?
На ум приходит не так много… Угрюмые бородатые дядьки в смешных шапках клепают «калаши» из мятых консервных банок и металлолома, сидя в пещерах, а босоногие дети лобзиком выпиливают точные копии пистолетов «Глок». Вот, собственно, и всё.
На самом деле пакистанский ВПК – очень интересная штука. Он состоит из двух неравных компонентов, казалось бы, несовместимых.
Первая его часть – совершенно официальные, современные и успешные предприятия, которые производят самую различную военную продукцию, включая стрелковое оружие: пистолеты, автоматы, пулемёты.
Вторая часть – меньше в десятки раз – это мастерские разной степени кустарности, сконцентрированные в провинции Хайбер-Пахтунва, где как раз и производят варианты АК.
Мне в своё время очень повезло увидеть обе части пакистанского ВПК.
С кустарными АК из Пакистана в своё время пришлось иметь дело в Афганистане, опыт был интересный, часто смешной и иногда опасный.
Знакомство же с «официальной» частью пакистанского ВПК продолжалось почти три месяца, когда я с группой коллег находился на территории одного из ведущих пакистанских предприятий.
Начнём по порядку.
В Афганистане мне попадались советские, румынские, венгерские, албанские, китайские, югославские, немецкие, иракские и египетские АК. При должном навыке их легко отличить друг от друга. Маркировки, особенности конструкции… Со временем начинаешь их опознавать с первого взгляда.
Но были в этой куче оружия и образцы, которые мне никак идентифицировать не удавалось. Я разглядывал маркировки, морщил лоб, чесал затылок, но картина никак не складывалась.
Самое большое удивление вызывали автоматы с советским клеймом завода «Ижмаш» и ЛАТИНСКИМИ буквами в номере автомата.
Зачем на советском заводе будут писать по-английски? Может это какая-то секретная партия?
Но таких автоматов попадалось всё больше и больше, годы выпуска были разные, и идея про «секретную партию» становилась всё более невероятной.
Наконец меня познакомили с местным афганским оружейником. Он был немолод, носил шикарные усы, ностальгировал по советским войскам и прекрасно знал своё дело. Ни на английском, ни на русском он не говорил, но мы прекрасно нашли общий язык, обменялись мнениями по поводу политической ситуации в стране, способов сборки ударно-спускового механизма АКМ и, наконец, дошли до загадочных автоматов.
«Ох», - вздохнул мудрый афганский оружейник и ткнул пальцем в ближайший автомат с загадочным серийным номером. На его лице, покрытом глубокими морщинами, в тот момент отразились все несколько сотен лет страданий афганского народа – «Ин аз Покистон», - сказал он, сплюнул и добавил несколько слов на дари, которые я в словаре найти не смог.
Всё встало на свои места. Советское оружие ценится в этом регионе выше всего. Серийный номер набивается вручную при помощи набора небольших бит, на каждой – отдельная буква или цифра. Но откуда мастеру взять набор с русскими буквами? Вот и решил неизвестный кустарь пойти по компромиссному пути – буквы набить какие есть, а клеймо поставить советское. Не каждый покупатель лингвист, так что может и прокатит.
Возникает вопрос, а как же русские буквы на переводчике режима огня? Там-то ведь все понимают, что должно быть написано: «ОД» для одиночного и «АВ» для автоматического.
Но, конечно, кривыми маркировками дело не ограничивалось. Один автомат рванул у меня прямо в руках, хорошо что несильно, только глаза слезились немного от прорвавшихся пороховым газов.
Несколько пакистанских автоматов стреляли вполне надёжно, но пули неизменно прилетали в мишень боком, оставляя характерные дырки, похожие на замочную скважину. Всё-таки изготовление ствола подручными средствами – задача непростая, даже для пакистанских мастеров.
В общем, как и полагается кустарным изделиям, качество было нестабильным. Есть там и настоящие мастера, которые могут делать хорошее оружие, но большинство вариантов было весьма удручающего качества.
Особенно запомнился выдающийся образец, который я взялся почистить. Чтобы снять ржавчину на стволе, решил снять цевьё. Делается это очень легко – поднимаешь специальный рычаг и кольцо цевья легонько скользит вперёд, а цевьё вынимается без усилий.
Но здесь рычаг не отгибался. Сначала я попробовал пальцем – никак. Хмыкнув, я, как и полагается опытному юзеру АК, взял газовую трубку и её передней частью начал поднимать небольшой рычажок. Ничего.
Потихоньку вокруг стола, где происходило это действо, начала собираться толпа. Гуркхи, бывшие австралийские спецназовцы из охраны, а потом и местный садовник потянулись на сдавленное рычание и скрежет. Развлечений в Кабуле мало, и русский «оружейный эксперт», который не может разобрать автомат Калашникова, вызвал у публики оживлённый интерес.
Обведя толпу затравленным взглядом, я отложил газовую трубку и достал из рюкзака плоскогубцы. Ситуация накалялась. Скрежет, приглушённые проклятия и снова ничего. Рычаг не поддавался и дальше чем на пару миллиметров подниматься не хотел.
Толпа всё увеличивалась. Советов никто не давал, но скептицизм зрителей, очевидно, рос.
«Принеси мне самый большой молоток, дружище!» – попросил я знакомого гуркха, и уже через минуту битва человека с автоматом приобрела новую силу.
В отчаянии я упёр автомат стволом в бетон и с остервенением колотил по маленькому рычагу молотком. Он не поддавался. Толпа уже готова была открывать тотализатор.
Молоток был тяжёлый, а день жаркий. Я наконец решил сделать перерыв и бросил автомат на стол. «Ты уверен, что это именно так снимается?» - донеслось из толпы. Мне очень захотелось бросить в говорившего молоток, но я сдержался и принялся изучать механизм.
От удара об стол рычажок немного сдвинулся, но не туда, куда надо – вверх, а просто вылез в правую сторону.
Проблема в том, что в автомате Калашникова этого не может произойти. Кольцо цевья – несъёмная деталь. Рычажок просто крутится по своей оси, снять или вытащить его очень сложно.
Как оказалось, безвестный пакистанский мастер просто не стал заморачиваться с изучением конструкции АК. Копию рычага сделать – запросто, а вот разобраться, как он работает – да зачем? Просто забьём поперёк потуже, авось разбирать не будут, кто его вообще снимает, это цевьё.
Вообще потрясает, как некоторые пакистанские оружейники в деталях копируют что-то, но забывают о банальной функциональности. Вершиной этой тенденции стала прицельная планка на автомате, который попался мне под конец поездки.
Есть конечно и исключения, приходилось мне видеть очень приличные образцы, к которым не удавалось придраться при всём желании. Но в целом, пакистанское кустарное производство качеством не радует.
Зато приобрести эти изделия можно весьма недорого. Советский «Калашников» на местном рынке стоит от 800 долларов, а вот АК пакистанского производства готовы отдать и за 100 долларов, если брать оптом.
А что же насчёт официальных пакистанских предприятий? Там всё совершенно по-другому, но об этом мы поговорим другой раз...
Автор: Владимир Онокой