Уже далеко не впервые Долан обещал себе, что это было в последний раз. Очередная неделя подходила к концу, очередная мимолетная спутница хлопнула входной дверью, и он снова остался один. На улице второпях собирался дождь, это было заметно по тому, как капли ненадолго прекращали свое свободное падение и спустя несколько секунд начинали падать с новой силой, словно дождь возвращался за забытыми вещами.
Долан подошел к окну и, усмехнувшись, ненадолго задумался. По его плечам пробежала дрожь, и было заметно, как в воздух с его кожи поднялось напряжение. Закатанные рукава рубашки в тишине тихо потрескивали, вино в бокале замерло в ожидании неизбежного. Он не услышал, как закрылась дверь в машине, но одного взгляда на уезжающее такси хватило, чтобы боль смогла разомкнуть его губы. И он завопил отголосками сицилийского ужаса.
Ни одна древняя пытка, казалось, не вызвала бы столько мучений. Его ноги, руки - все тело пульсировало и надувалось, словно оболочка в миг стала на два размера меньше. Он замахнулся и со всей силы ударил перед собой. По белоснежной глади подоконника пошла трещина и опрокинула бокал на пол. С треском разлетелись осколки, а вместе с ними и мечты.
В таком положении, полусидя-полувися, он провел несколько минут, ни на секунду не расслабившись. Тело дрожало и пульсировало, от крика осталось лишь сорванное дыхание. Тишина вновь захватывала свои владения. Без сил Долан опустился на пол и, взглянув на свою руку, подумал...