Как известно, античная мысль стала для автора "Капитала" началом его собственной научной деятельности, ведь именно двум древнегреческим философам – Демокриту и Эпикуру – была посвящена докторская диссертация Карла Маркса.
Источники марксизма нельзя редуцировать к «трем источникам», как это сделал В.И. Ленин, писавший, что «учение Маркса… есть законный преемник лучшего, что создало человечество в XIX веке в лице немецкой философии, английской политической экономии, французского социализма». Маркс вобрал в свое многогранное мировоззрение и синтезировал в нем множество традиций, и оно, представляло собою «насыщенный раствор» самых разных идей. И немаловажное место в этом «растворе» занимали идеи Эпикура.
Тотальная историчность мира. Одним из фундаментальных положений философии К. Маркса является идея о том, что историчность пронизывает все онтологические уровни и структуры социального бытия, сама оказываясь конститутивным механизмом социальности. Синтезируя два учения, гегелевский принцип историчности абсолютной идеи, пронизывающей мир, и учение Эпикура об имманентном движении атомов в пустоте (мир-в-целом представляет собою ансамбль движущихся атомов и атомарных структур в пустоте; движение имманентно атомам, т. е. динамический принцип присущ самой материи) , Маркс формирует идею о тотальной историчности, пронизывающей мир на всех его структурных уровнях (от природы до духа).
Отклонение атома. Второй важнейший пункт в учении Эпикура, на который Маркс обращает пристальное внимание, – учение о спонтанном отклонении атомов от прямолинейного движения (падения). Именно в этом пункте состоит радикальное отличие натурфилософии Эпикура от натурфилософии Демокрита, и в нем же фундируются все остальные различия между этими античными атомистами. До отклонения атомов миров в прямом смысле этого слова, по Эпикуру, существовать не могло (по Демокриту, напротив, прямолинейное движение атомов с разными скоростями дает столкновение атомов, и это порождает мир), ибо столкновение атомов в результате отклонения одного из падающих атомов детерминирует образование вихря, в котором атомы, сталкиваясь и сцепляясь друг с другом, образуют различные атомарные структуры (от планет и звезд до животных, растений и человека). Таким образом, именно самопроизвольное, спонтанное отклонение атома – это революционное развитие, а стало быть, и историчность мира.
В моменте отклонения полагается свобода. «Эпикур, – пишет Цицерон, – наш избавитель, он дал нам свободу». Маркс, следуя за Лукрецием, экстраполирует свободу физических атомов на психологические феномены и говорит: «…отклонение есть именно нечто такое в… груди, что может противоборствовать и сопротивляться». Именно через отталкивание атомов друг от друга (которое есть результат отклонения и последующего столкновения) конституируется самосознание «…отталкивание, – пишет Маркс, – есть первая форма самосознания» , ибо через отталкивание один атом «противостоит» самому себе как атому, но там, по ту сторону того, что противостоит ему, как он сам, суть другие атомы. Поэтому атомарный принцип как раз-то и реализуется через механизм отталкивания: «…принципом эпикурейской философии [является]… абсолютность и свобода самосознания». Таким образом, Маркс выделяет три типа движения атомов у Эпикура, связывая каждый из них с определенным психическим явлением:
- – падение – необходимость, жесткая детерминация, не-свобода;
- – отклонение – желание, свобода;
- – отталкивание – самосознание.
В этой имманентной связке физического и психического мы находим интуицию, которая чуть позже будет положена Марксом в основание учения о Praxis’е как единстве материальной и духовной активности человек. «Хотя мышление и бытие отличны друг от друга, – напишет Маркс тремя годами позже, – но в то же время они находятся в единстве друг с другом».
Спонтанность и самоосуществление. Спонтанный, самопроизвольный характер отклонения – не менее важный аспект атомарного движения, повлиявший на Маркса, который найдет свое выражение в учении Маркса о самоосуществлении, свободной (самопроизвольной) продуктивной, творческой деятельности, в которой конститутивную роль выполняет как раз момент спонтанности. Дело в том, что самоосуществление Маркс мыслит как подлинную форму человеческого праксиса в противоположность неподлинной, отчужденной деятельности.
Желание. Борьба. Свобода. У Эпикура отклонение атома имеет в своей основе желание; отклонения порождают атомарные структуры – миры; отклонение ведет к столкновению атомов, что дает начало истории мира (миров); через взаимное отталкивание атомов, противоборство и сопротивление конституируется самосознание, которое дано в подлинном движении – в свободе. У Маркса желания (потребности) ведут к трансцендированию и преобразованию мира в праксисе; в совместной деятельности формируется социальность – классовая структура, данная в классовых конфликтах, – в столкновении классовых интересов («желаний»); в итоге исторических перипетий через классовую борьбу формируется классовое сознание пролетариата, в лице которого «рабы» обретают самосознание (класс-в-себе превращается в класс-для-себя) и в революционной борьбе за признание за собой человеческого достоинства обретают свободу.
Страдание и наслаждение. Страдание рассматриваемое Марксом в деятельностной перспективе, представляет собой фундаментальное свойство любого живого существа, имеющего потребности. Человек как предметное, чувственное существо есть страдающее существо; а так как это существо ощущает свое страдание, то оно есть существо, обладающее страстью. Страсть – это энергично стремящаяся к своему предмету сущностная сила человека». Страдание интерпретируется Марксом в смысле чувственного претерпевания вообще, но при этом идет от традиции, связывающей всякое страдание такого рода с наличием потребностей у живого существа (Антисфен, Аристотель, Эпикур, Спиноза, Фейербах). Безусловно, когда Маркс говорит о человеке как «страдающем существе», у него не идет речи о страдании как претерпевании мучений, претерпевании боли. Здесь лучше всего говорить о человеке как существе неравнодушном (по отношению к миру), экзистенциальном.
Именно из такого толкования страдания вытекают две его базовые формы: если потребности не удовлетворяются, то живое существо испытывает страдание-мучение, если же, напротив, потребности удовлетворяются, то оно претерпевает страдание-удовольствие. На этом моменте сходство между Эпикуром и Марксом в понимании страдания заканчивается: наслаждение мыслится Марксом не как нечто пассивное (блаженство, счастье у Эпикура – это отсутствие боли и треволнений, т. е. безмятежность духа, отсутствие каких бы то ни было потребностей), а как активное. Называть Маркса гедонистом ни в античном (особенно эпикурейском), ни в современном смысле неуместно, ибо наслаждение-удовольствие, тождественное со счастьем, означает у Маркса не отсутствие потребностей, не удовольствие от пьянства, секса и брюхонабивательства, а ощущение полноты бытия и удовлетворение от свободной продуктивной деятельности, от самоосуществления.
Диалектика. Маркс полагает, что вихрь у Демокрита никак не связан со «случаем», но представляет собою «субстанцию необходимости», и поэтому спонтанность (случайность) Маркс относит только к Эпикуру, считая, вслед за последним, Демокрита сторонником учения о тотальном жестком детерминизме. «Одно, таким образом, исторически верно, – заключает Маркс, – Демокрит признает необходимость, Эпикур – случайность». Какой же методологический вывод делает Маркс из своего анализа учений Демокрита о необходимости и Эпикура о случайности? Вывод обнаруживает себя у Маркса в диалектическом применении метода многофакторного анализа для объяснения социальных явлений с одновременным выявлением ведущей цепочки детерминаций. Вся человеческая история, по Марксу, представляет собою движение от тотальной жесткой детерминированности внешними условиями бытия к росту самосознания, когда через целеполагания, осуществляющиеся в праксисе, в исторический процесс вносятся альтернативы и история приобретает сознательно управляемый характер.
Единство мира и человека. Марксовая теория человека как чувственного существа (и концепция коммунистической чувственности) тесно переплетена с учением Эпикура об атомарном устройстве мира. Натуралистически понятый концепт среды становления говорит нам о том, что человек переплетен с миром, спаян с ним неразрывными узами, вплетен в его ткань всем своим телесным составом. Чувственность человека тактильна и зависит от степени его включенности в мир, открытости ему, от того, насколько многогранно и многоаспектно человек укоренен в мире, входит во взаимодействие с ним. Отсюда идет представление Маркса о том, что «человеческая действительность столь же многообразна, как многообразны определения человеческой сущности и человеческая деятельность», а также идея о том, что ограничение взаимосвязей с миром приводит к деградации и отчуждению и что необходимо всестороннее развитие человека.
Из феномена переплетения человека и мира на атомарном уровне вытекает ряд интуиций. Например – концепция единства субъекта и объекта. В силу того, что, с точки зрения Маркса, сущность человека – праксис – включает в себя не только преобразующую активность субъекта (внутреннее), но и объектный мир (внешнее), «втянутый» в эту активность, то праксис представляет собой тотальную совокупность необходимых субъектных и объектных условий и структурных элементов этой активности в их диалектическом взаимодействии. Человек, таким образом, это уже не вещь, обладающая сознанием/самосознанием и ограниченная пределами своего собственного тела, но он есть действительная диалектическая неразрывность субъектной и объектной сторон практики. Человек есть не только в-себе-сущее, «внутреннее» (комплекс тело/душа), но он постоянно находится вне себя в прямом смысле этого слова: предметный мир оказывается действительным, практическим продолжением его сознания и его тела.
Человек как исходный пункт. Анализ Марксовых идей показывает, что для него исходным и конечным пунктом исследования был общественный индивид. И вот в этом отношении влияние Эпикура невозможно переоценить: отдельный атом Эпикура, взятый как основа всякого бытия, выступает онтологическим «синонимом» подлежащего как первой сущности Аристотеля и конкретным живым индивидом Маркса. Вторые же сущности, категории выступают в качестве эпикурейских ансамблей движущихся атомов и атомарных структур в пустоте, а у Маркса – в качестве экономики, государства, семьи, политической и юридической надстройки, форм общественного сознания, т. е. всего того, что порождается человеком и зависит в своем бытии от него. Это значит, что человек мыслится Марксом как субстанциальная основа социальности.