В поле у станицы Ассиновской 44 ОСМБ (в/ч5464) окопался и мы несли службу по охране группировки войск. В землянках и окопах по два сержанта и три солдата сменяя друг друга охраняли поле. Солдаты его называли куликовым. Вокруг было два десятка таких постов. На поле размещался штаб группировки войск, артиллерия, батальон связи, медицина и вертолетная площадка. От расположения нашего батальона до постов охраны метров пятьсот. Посты в радиопереговорах называли маками. За более чем шесть месяцев зимы с 1995 на 1996 годы курьезных случаев здесь было много. Обстрелы, причем часто от своих со стороны поля, пьяный офицер с гранатой заблудившийся ночью и встреча нового 1996 года в землянках.
В нашем расположении было два бронетранспортера и резерв на случай быстрого выдвижения на помощь постам при нападении. Стоят бойцы в окопе и смотрят в сторону лесополосы. Они знают, что боевики внезапно не нападут, так как впереди мины.
Если взрыв значит ползут и надо стрелять. И вот взрыв, а боевиков не видно. Что это? А это просто лиса зацепила мину. Иногда снайпера беспокоили, но тогда вызывали танк. Он бил шрапнелью по зеленке.
Однажды вызывает меня командующий группировкой войск и приказывает отдать нашу КШМ для сопровождения колонны. Я ему пытаюсь объяснить, что наша командно-штабная машина поддерживает связь с дивизией и между заставами. Он орет на меня и угрожает. Я ему доказываю, что в поле есть батальон связи и пусть они обеспечивают колонны. Это их задача. Вероятно те не хотят. Разговор на повышенных тонах происходит в большой генеральской землянке. Я хлопнул дверью и ушел. Понимая желание генерала закрыть «дырку» за счёт отсутствия связи и безопасности моих людей я решил не уступать. Возможно генерал подумал оставить резерв батальона связи для других задач. Но у меня свое подразделение и оно не может остаться без связи в боевой обстановке. Когда машина связи у меня , то я за неё и людей несу ответственность. Отдав ее другому командиру , я оставляю своих людей на произвол судьбы в чужом подразделении. Кто служил в армии , тот поймёт.
Дойдя до своего расположения приказываю старшине Петру Трубицину ГАЗ 66 КШМ вывести из строя, что бы она никуда не поехала. Начальник автомастерской все сделал правильно и так, что не подкопаешься. Генералу я доложил, что машина не может выехать по техническим причинам. Он матерился и грозился наказать.
В результате колонну сопровождала КШМ батальона связи. Они уехали утром следующего дня. КШМ что ушла на сопровождения той колонны назад уже не вернулась. Боевики ее подорвали выстрелом из РПГ и все кто были внутри погибли. Около десяти часов мой связист услышал, что колонна попала в засаду. Их трупы наши солдаты видели на вертолетной площадке при эвакуации в Моздок. Смотреть на погибших мы солдат водили специально, что бы не спали на постах и не теряли бдительности. Представляете состояние наших связистов? Предвижу, что читатель скажет о сохранении жизни своих, за счет других таких же солдат. Согласен. Но это война, где командир отвечает прежде всего за своих людей. А тем ребятам вечная память и глубокое сочувствие родным. Кто виноват, что тогда разведка не сработала и это дало возможность боевикам внезапно напасть на колонну? Так было и это уже история.
Р-142 — командно-штабная машина (КШМ) тактического звена управления (полк/дивизия) сухопутных войск.
Р-142 предназначена для обеспечения КВ и УКВ радиосвязи, обеспечивает ведение двусторонней радиосвязи с однотипными радиостанциями в любое время суток и года, как на стоянке, так и в движении (на скоростях до 40 км/ч). Аппаратура Р-142 обеспечивает симплексную радиотелефонную связь в открытом и закрытом режиме.