Когда с ребёнка моего нечаянно слеза падёт, то будут слёзы не его, настанет двадцать первый год. Тот год ознаменует плачь, плачь страстной ревности души, сама его себе назначь, свой год и слезы осуши.
Когда с ребёнка моего нечаянно слеза падёт, то будут слёзы не его, настанет двадцать первый год. Тот год ознаменует плачь, плачь страстной ревности души, сама его себе назначь, свой год и слезы осуши.
Ты осуши ребёнку боль, которая придёт в тот год, не дай ему ты жертвы роль, не погуби его ты род. Он будет плакать и страдать в тот чёрный двадцать первый год, не вздумай ты над ним вздыхать, спасай его, ведь ты же мать.
Ты осуши ребёнку боль, которая придёт в тот год, не дай ему ты жертвы роль, не погуби его ты род. Он будет плакать и страдать в тот чёрный двадцать первый год, не вздумай ты над ним вздыхать, спасай его, ведь ты же мать.
Он не предаст, не проклянёт, не станет он тебя учить, он просто скажет, мама вот, хочу прощения попросить...за то, что я тебя люблю, за все грехи твои родная, И только я тебя молю, прости меня...за что не знаю.
Он не предаст, не проклянёт, не станет он тебя учить, он просто скажет, мама вот, хочу прощения попросить...за то, что я тебя люблю, за все грехи твои родная, И только я тебя молю, прости меня...за что не знаю.
