Слишком много головы
Завладеть «Доктором Кто» – обрести одну из форм всемогущества.
В полной мере осознавая принятую на себя ответственность, заполучив собственное Кольцо Всевластия, Крис Чибнелл твёрдо вознамерился использовать его только во благо. И так старался, что в пути растерял себя.
Крис скашивает углы, то и дело останавливается, окидывая своё творение задумчивым взглядом: всё ли я делаю правильно, учитываю ли все нюансы, не стоит ли чуть-чуть притормозить? — смягчает повороты и, выбрав однажды направление, никуда уже с него не сворачивает, то и дело ударяя себя по рукам. Загнанность порывов в железные рамки оборачивается холодностью, провисанием нерва. Сомнительные моменты настолько выбелены, что желание спорить и приводить аргументы пропадает само собой. Истина не перестаёт быть истинной из-за отсутствия споров, но когда её преподносят зрителю на блюдечке с голубой каймой — уже готовой, подтверждённой и другими людьми выстраданной – истина становится менее дорога. И не так вонзается в сердце.
По сути, первый сезон Криса Чибнелла – учебник социологии и этики в картинках. Злободневный, профессионально сделанный, увлекательный и утверждённый министерством.
Учебник.
Шоураннерское, сравнительное
Чисто техническое изменение, напрямую влияющее на темп истории: продолжительность серий и их формат. Раньше каждый эпизод открывался прологом, своеобразной «завлекаловкой» перед титрами, призванной увлечь случайного зрителя, чтобы ему и в голову не пришло дальше переключать каналы. Теперь прологов нет.
Если Расселл и Стивен вовлекали зрителя в дискуссию, то Крис предпочитает диалогу монолог: теперь Доктор может ошибаться в понимании ситуации, но не в своей реакции на неё.
В отличие от предшественников, Крис не подвергает «хорошесть» Доктора сомнениям: максимум, позволенный Тринадцатой в «Головоломке Цуранга» - быть слишком настойчивой в первые минуты после травмы всех органов. И то - другой без-сомнения-хороший-персонаж быстро приводит Доктора в чувство, в нужной последовательности расставляя пошатнувшиеся было приоритеты.
Там, где Стивен чувствовал себя достаточно свободно, по-своему толкуя принципы и играючи жонглируя характерами, Крис предпочитает осторожность, продвигаясь маленькими шажками.
Интересно, что у трёх шоураннеров ньюскула, в сюжетах прослеживается совершенно разное отношение к вине/совершённым ошибкам: для героев РТД характерно потрясение и глубокое раскаяние, для героев Стивена – попытка исправить случившееся, а герои Криса не раскаиваются.
Так происходит практически всегда. Особенно ярко - проявляется в главных героях. Если рассматривать инкарнации Доктора, то Девятый и Десятый – по сути состояли из вины (за Галлифрей, за правление далеков, за судьбы спутников и так далее), Одиннадцатый и Двенадцатый – переписывали каждый второй свой просчёт (перезапуск вселенной, спасение Ривер, Эсхильда, Клара…), а Тринадцатая вины не ощущает, ни в чём. Есть сожаление, есть сострадание и сочувствие, но нет ни рефлексии, ни сомнений.
Доктор Криса Чибнелла совершает поступок и больше не возвращается к нему.
Спутники Тринадцатой
Как и ожидалось, стало больше бэкграунда: у каждого спутника есть семья, устремления и работа. И это не просто упоминания - это ружья, выстреливающие в самые неожиданные моменты: водитель автобуса Грэм использует свои навыки в «Розе», складской работник Райан – главный консультант Доктора в серии «Керблам!», а Ясмин использует полученные в полиции знания, успокаивая встревоженного ребёнка.
Доктор учитывает знания и способности спутников, каждый раз выступая лишь стратегом и оставляя тактику на их усмотрение — они часто разделяются, действуя самостоятельно и принимая непростые решения без участия таймлорда. Доктор направляет, но не контролирует их, оставаясь координатором при командной работе.
Отношения Доктора со спутниками десекрализированы, это больше не таинство для двоих, это часть повседневной человеческой жизни. Со стороны спутников, Доктору больше нет скидок на возраст и особенности воспитания, никакого излишнего сочувствия, трепета или пиетета, лишь легкая осторожность в начале знакомства - как всегда и бывает с новыми людьми.
Со стороны Доктора, в свою очередь, присутствует комичная неловкость в реалиях современной жизни.
Расселл и Стивен показывали инаковость Доктора через отношение к нему спутников, Крис – показывает инаковость через отношение Доктора к ним.
Все спутники отныне равноценны в глазах Доктора.
К концу сезона намечается некое сближение Тринадцатой с Ясмин (на другой чаше весов – сближение Грэма и Райана), но на отношениях со спутниками в целом оно не сказывается (никаких любимчиков). Спутники, в свою очередь, относятся к Доктору с равной привязанностью.
Ровное течение отношений исключает возникновение острых конфликтов: каждый из спутников хотя бы раз идёт наперекор Тринадцатой, но в итоге всё же признаёт её правоту. Грэм, Райан и Ясмин только набираются опыта, Тринадцатая для них – наставник, она может путаться в настройках ТАРДИС или выдвигать ошибочные теории, но они не сомневаются ни в её мудрости, ни в моральном компасе.
Не сомневается и она сама.
Тринадцатая
Яркая дружелюбность Тринадцатой, её открытость новым знакомствам и та простота, с которой она завязывает дружбу со своими новыми спутниками – самое интересное из всех принятых Крисом решений (в конструировании всего образа Тринадцатой). Доктор отныне настолько готов ко всему - начиная от любви и заканчивая ненавистью – что на все перипетии реагирует в весьма узком эмоциональном спектре. Тринадцатой всегда «нормально»: будь то Грэм с попытками убить человека — или целая вселенная в виде лягушки. Доктор смеётся и возмущается, восхищается или сердито поджимает губы – и идёт дальше.
Грустит, исправляет по возможности, празднует победу – идёт дальше.
Теряет, дружит, оставляет позади – идёт дальше.
В эмоциональном плане Тринадцатая походит на героев боевиков, за спиной которых грохочут взрывы и полыхает пожар — а они идут. И это, в целом, похоже на всю историю Доктора, соответствует его несгибаемости и жизнелюбию, но никогда ещё не показывалось настолько концентрированно, не укладывалось в столь короткие временные промежутки.
Девятый не мог забыть Роуз, даже пропутешествовав без неё несколько лет, Десятый – мучительно расставался с Донной, Одиннадцатый - в целом ненавидел прощания, а попытки Двенадцатого отпустить Клару самым прямым образом повлияли на всю его жизнь.
Если бы в последней серии одиннадцатого сезона Грэм, Яз и Райан сказали бы, что хотят вернуться домой, у Тринадцатой поникли бы плечи и погрустнел бы взгляд, но она дёрнула бы за рычаг раньше, чем они бы договорили.
И было бы прощание хороших друзей, которые, вернувшись после проведённых вместе каникул, расходятся наконец по домам. И были бы, конечно, рождественские открытки, возможно – короткие телефонные разговоры, редкие звонки.
А потом у Тринадцатой были бы новые лучшие друзья.
Примерно через неделю.
Или через пару часов.
Послевкусие
Новые режиссёры и сценаристы задали свой тон, традиционно предложив сериалу оригинальную ветвь развития (как это случалось за ньюскул уже дважды). Их решения могут казаться спорными, но обвинить сезон во вторичности не сможет никто: Тринадцатая стала полноценной личностью, со своей историей, со своими союзниками и врагами.
Принимая руководство сериалом, Крис Чибнелл постарался избежать ошибок, по мнению многих, допущенных его предшественниками: отказался от сложных сюжетных арок и романтической линии, упрочил положение Доктора как протагониста, увеличил раскрытие остросоциальных тем.
Чётко определив рамки «допустимого и недопустимого», разграничив мир на «неправильное и правильное», он создал устойчивый фундамент из песка и камня; используя скудное количество красок, максимально увеличил контраст.
Избегая бурных чувств с их неистовыми финалами, Крис постарался стабилизировать ситуацию, восстанавливая пошатнувшиеся позиции: там, где Стивен позволял себе экспериментировать с каноном, растягивая границы дозволенного, Крис дал Доктору возможность просто путешествовать с друзьями, причиняя время от времени добро.
У зрителей впечатления от сезона разнятся, но для Доктора - в кои веки раз не потерявшего никого из спутников, не ставшего Викториусом, не преданного в сотый раз Мастером, не убитого, не потерявшего память и не уничтожившего пару планет – это, пожалуй, был вполне себе неплохой год.
И Доктор, бесспорно, подобной паузы заслуживал.
А дальше покажет время.