Мы продолжаем цикл публикаций «Точка входа» о фотографии и ее взаимодействие со структурами власти. В сегодняшней публикации мы расскажем о британском фотографе Эдгаре Мартинсе (Edgar Martins), чья художественная практика неразрывна связана с размышлением о связи человека, свободы и государства.
«Мой подход к фотографии опирается в большей степени на метод, чем на эстетику. Фронтальные планы, прямые перспективы и нейтральная точка перспективы дают зрителю обманчивое чувство безопасности и иллюзию объективности. Я стараюсь делать изображаемое пространство правдоподобным, и при этом вызывающим чувство тревоги: все не так, как кажется», — говорит в одном из интервью Эдгар Мартинс (Edgar Martins), английский фотограф с португальскими корнями.
Его новая книга What Photography and Incarceration Have in Common With an Empty Vase («Что общего между фотографией, тюремным заключением и пустой вазой»).
Книга посвящена частной английской тюрьме HMP Birmingham, известной под именем Уинсон Грин (Winson Green). В следственной тюрьме находятся заключенные, отбывающие длительное, 15–20 лет, но не пожизненное наказание.
Тюрьма в Бирмингеме выглядит вот так:
А так выглядят заключенные.
Так вот выглядят бунт заключенных в 2016 году.
На снимках Мартинса нет ничего подобного. Разве что на общих планах постановочных снимков можно кое-где угадать тюремные стены.
Мартинс работает с многозначными образами, из которых выстраивает ткань своего проекта. Что такое тюремное заключение не в социальном, но в экзистенциальном смысле? Как показать чувства, вызванные опустошением, разрывом, ограничением в пространстве? Что значит оказаться в «пустой вазе», наедине с эхом?
«Мой проект повествует не о проблемах тюрьмы, но о том, как люди справляются с тем, чтобы находится там, внутри, и как их родственники — с тем, что их близкие находятся там».
Эдгар Мартинс пересматривает само понятие изоляции как наказания. Работу с проектом Эдгар начал с того, что попытался найти контакт с узниками и их родственниками, затем появилась идея включить в работу факсимиле подлинного дневника заключенного как контрапункт ко всему повествованию.
Дневник принадлежит пятидесятилетнему «красноречивому», по словам Эдгара, наркоторговцу. Заключенный заполняет страницы хроникой своих переживаний, пишет о тоске по детям и семье, о вине и раскаянии. В повествование вплетены описания бюрократических процедур, связанных с пенитенциарной системой: перенос судебных разбирательств, общение с адвокатами, органами следствия, конфискацией имущества.
Мартинс использует факсимиле дневника как человеческий документ, но маскирует конкретные указания на автора признаний. В некоторых местах, там, где слова не способны передать состояние заключенного, Мартинс вклеивает аллегорические фотографии — человек на скале, пытающийся сдвинуть валун, птица, кормящая птенца, плененная змея. Эти легко считываемые образы — ключ к пониманию визуального ряда, из которого Мартинс создаст сложносочиненную метафору.
На сайте проекта фотограф комбинирует фотографии таким образом, что два снимка рядом создают новые пространства для интерпретаций. Птичка во рту девочки соседствует с чучелом. Охотник целится в лань — с фоторужьем «Зенит». Мышонок на задних лапах и ребенок. Есть среди изображений и менее буквальные — молодой человек вытягивает из себя металлическую цепь как символ проведенных в камере дней, он же — с закрытым черным кругом лицом. Изображения статичны, многозначны и вне времени.
Фотографии застывших слез, фиктивная визитная карточка временного отсутствующего мужа, маршруты преступников, нанесенные пунктиром на ксерокопированном пейзаже, демонстрируют, возможно, вымышленные, искусственные смысловые траектории, которые могут запутать, нежели дать ответ. Возможно, это скрытая полемика с традицией репортажа и его «прямым» подходом в поиске правды.
Фотография пачек сигарет, которыми якобы обмениваются заключенные: на них, вместо обычного предупреждения, нанесены ключевые фразы — «Тюрьма разрушает тебя и близких» и «Отсутствие не делает сердце чувствительнее». Мартинс создает напряжение, саспенс, ожидание развязки, которой, однако, не будет.
Мартинс лишает фотографию свойств документа, конструируя новую реальность с нелинейной логикой, он вновь провоцирует полемику о первичных свойствах фотоизображений и языке. Социальный фотопроект в результате становится экспериментом в работе с фотоязыком.
Комментируя свой проект The Diminishing Present («Уменьшающееся настоящее», 2007), Мартинс рассказал о своем желании — создать новый фотоязык:
«Существует несколько подходов: документальный и креативный, конкретный и метафорический. Меня интересуют методы художественного выражения, которые при этом возникают. Фотографировать — значит собирать мир, пожирать его, овладевать им». ать мир, пожирать его, овладевать им»
Упоенный визуальностью, Эдгар Мартинс говорит на том языке, где нет ни синтаксиса, ни семантики, а метод деконструкции ведет к установлению неких новых, едва уловимых и неочевидных связей.
Текст: Михаил Борисов
Редактор: Елизавета Александрова
Если вам понравился материал, вы можете поставить "лайк", чтобы чаще видеть материалы Проекции у себя в ленте.
Подписывайтесь на наши каналы в Яндекс.Дзен, Телеграм и становитесь читателем сайта Проекция.
Или задайте любой вопрос в наш Телеграм-чат для обратной связи.