Идём вдвоём по боковой морене ледника. Эта гряда камней размерами до великанских, которые в стороны от себя раздвигает ледник, стекая по долине, образует сверху вполне удобную для ходьбы полочку. Где-то тут видна натоптанность людская, где-то по камням прыгать. Народ в большинстве прям по леднику ходит, там ловчее и ровнее, и намного быстрее, но мне нравится для разнообразия пройтись иногда по морене.
Спутник мой случаен. Встретились утром на тропе, когда начинали топать вниз к озеру, и он увязался за мной, произнеся нечто высокопарное: «Надо же и новые дороги поизучать!» Я увидел сквозь его слова страх идти в одиночку и был готов к тому что сейчас и происходило: бедняга скулил через каждые десять шагов о том, что по леднику проще, чего мы так прём и не свернуть ли нам. Свернуть не сложно, видно много вариантов спуска с морены на ледник. Но только вот нравится мне то, что я делаю сейчас. Я не увлекал его за собой. Сам прилип. Ничего плохого в факте прилипания не вижу, но он так и не спросил, почему я сегодня выбрал именно этот путь. Он сразу надеялся на то, что дальше будет манипулировать мной? Или это настолько воспитано в кровь, что люди и не замечают как живут, лишь используя друг друга для реализации собственных глупеньких хотений?
Держаться друг за друга и поддерживать взаимно, поддерживать даже психоневрозы друг друга, терпеть порывы ненависти, только лишь бы оставаться вместе в относительной безопасности... до тех пор пока не наступит время полной безопасности и свободы. Дак оно и не наступит, если не научился любить одиночество. И раз за разом, на ноте твоего осознаваемого несовершенства, одиночество будет постоянно накрывать тебя волной удушающего страха, даже в шумно-весёлой компании.
Сколько можно ныть? Ну один-два раза могу ещё понять. Слабый человек в неожиданных обстоятельствах может и поскулить вначале. Но дальше-то... соберись, чел!.. изучай новый путь, как об этом сам заявлял. Не настолько он непосильно сложный для тебя. Молча останавливаюсь, поворачиваюсь к нему, дожидаюсь когда он меня догонит и молча показываю рукой на удобный, полностью просматриваемый путь спуска с морены на ледник. Также молча поворачиваюсь и иду своей дорогой по верху морены. Не, фокус не удался. Также продолжает идти за мной и также продолжает ныть.
Морена на сотню метров вздыбилась над ледником, давая возможность с высоты далеко видеть и ледопадное начало ледника сверху, и самый конец внизу — язык ледника, охватить взглядом всю ширину, мысленно прощупать глубину и замереть, кайфанув в отрешённости, впитывая в себя этот забавный способ, который придумала вода, чтобы сделать своё течение много медленнее.
Народ пришёл снизу берегом реки к языку ледника. Смотреть на то как лёд становится водой. Кричат там чего-то, веселятся. Пикник. Мы видим их сверху. Маааленьких таких цветных букашечек. Если б они не двигались, то остались бы совершенно незамеченными среди камней. Но там актив. И ближний мой активизировался вслед за ними, силы в себе неожиданно нашёл, даже ныть перестал. Залип на них, машет руками, безрезультатно пытается что-то орать им. В глазах азарт и веселье. В руках прыть и суета. Со мной ему было сильно одиноко и скучно. Теперь он в комфортной ему норме. Он участник того действа. Правда они его так и не отметили. Редко кто из веселящихся смотрит вверх пристально.
— Как тебе этот вид? — спрашиваю его.
— Да, классно, я там человек десять рассмотрел или даже больше, и им хорошо вместе! — это и всё что он видит сам, без подсказок. Слон остался в фоне не примеченным.
Окружающий мир... вытаскиваешь из этой кучи то, чем являешься сам. Это жуткое, по-моему, свойство: замечать вокруг только лишь то, что можно использовать для решения своих и только своих мелко-текущих задач. В том числе и в себе замечать только это. А значит всегда оставаться неизменным, ограничив свой горизонт надёжными стенами. Замечать людей, а ледник... нет? Воспринимать себя, а Землю... нет?
Комфорт современных городов-заводных-музыкальных-шкатулок напрочь отворачивает взгляд от мира дикой природы, говоря, что социум, скреплённый пластиком и бетоном, это и есть весь окружающий мир. И нет ничего более. Но когда ты воюешь со всем окружающим миром ты вместе с грязной водой выплёскиваешь и отмытого ребёнка. Социум = одно. Природа = другое. Почему ты зол вообще на всё? Почему считаешь что всё тебе враждебно?
Движение людей или того, что создано людьми — машины, огни, сообщения на экране смарта — воспринимается иначе чем движение птиц, облаков, листьев на ветру, реки, ледника. Дело не только в скорости. А в той мнимой важности, которую приписываем человеческим творениям. Эти вещи важнее творений природы, заметнее, ярче выделяются, сразу цепляются глазами и умом. Природа автоматически переводится в несущественный фон. Уныло перетерпеть очередную преграду-катаклизм, мешающую привычному течению быта и дальше не замечать её проявлений. Природа по умолчанию опасна и зла. В тесноте социума находим правила более лёгкого выживания, нежели чем в одиночку на природе. Но эти правила — это тюрьма. Ты уверен, что за её стенами ещё более стрёмно, чем внутри. Но при этом сам там так ни разу и не побывал. А если и побывал, то испуганно озираясь, как кратковременный турист в чужой стране, где говорят на незнакомом языке. Так и не став свободным в общении.
Наш совместный путь закончился, когда была пройдена вся морена, на стоянке, откуда сегодня ушли туристы, оставив после себя кучу мусора. Мой попутчик выудил из этой кучи газету и, воскликнув: «О! Свежак!», углубился в чтение. Почти каждое прочтённое слово отражалось на его лице всё более искривляющей гримасой отвращения. Затем он взорвался и, обращаясь ко мне, заключил воплем, тыкая пальцем то в одну, то в другую статьи: «Это ложь! И это ложь! Всё они кривляются и врут тут! Одна ложь кругом! Ничего кроме лжи!!!»
Снова я разочаровал чувака тем, что не поддержал волну, не согласился с ним, а он так ждал от меня озабоченного серьёзного кивания. Показал ему на гору: «Это не ложь». Показал на реку: «Это не ложь». Показал на Небо: «И это правда». И на Землю: «Это тоже истина. Кругом одна истина».