Философия. Или, теперь, быть может, отчасти, модное слово сочетание Медиа философия. Но, как и в случае с "Новой архаикой", автор термина "Медиа философия", мог бы, видимо, кроме прочего, сказать, что так видит! И все же, некое сходство в мысли может быть. Конечно, сказать в позитивном ключе, в противоположность авторитету, - которого ведь можно и не называть богом , даже с прилагательным "последний", - что, философия, теперь, не наука, и тем более, ни искусство или мораль, право или политика, религия или миф, спорт или секс, а кибернетика, было бы, что же ,что и не слишком, но наивно. И потому "Предварительный формат" (https://vk.com/doc367225302_525375406 )был начальным, - просто потому, что это всего лишь оглавление, что может расширяться с любого места, и заполняться текущим многообразием фрагментов "СТЛА", что и есть части такого вновь довольно большого рассказа, - ответом на вопрос, что такое философия и конечно, философия будущего, коль скоро, философия прошлого, это любовь к мудрости, что так и не стала мудростью, даже благодаря стараниям Гегеля. Удел же настоящего, как и встарь быть предметом вожделенной надежды, остановить мгновение, что прекрасно, навечно. Философия еще и не начиналась, как и свободная история, именно в этом смысле настоящей свободы. И дело не только в среде, в которой обретаются теперь, философские тексты. Это, как если бы, кто-то предложил бы назвать античную философию Греции, агора-философией или философией агоры, стремясь воспроизвести и сохранить, начинание в исконном виде. Нет, скорее, тогда, в 18 веке было, теперь, очевидно, что, ни философия науки и не наука философия, но философия - это наука. И это "Наука логики". Ближайшим образом, теперь, философия- это масштабирование и программирование логики, логоса.
Коль скоро, программироваться может любой язык и любая речь. Но это, все еще, где-то возле вопроса, о том, "кто писал сам". Кроме того, переход
от философии, как Науки логики к программированию логики в том числе и социального познания, может быть слишком непосредственен и типографски тривиален. Кроме того, вновь может стать не ясным, что такое само программирование: наука, искусство, спорт или реклама.
Нет, теперь, речь идет о том, чтобы программировать любой процесс самому, и философии, наконец стать действительной мудростью, что во всех смыслах превосходит умение ремесленников, просто потому, что должна быть доступна всякая мудрость из таких бывших ремесел, профессий и умений. "Интернет" может не только знать все, он должен уметь все. Программирование имеет, таким образом, все шансы стать мудростью и умением, самих вещей. В том знаменательном смысле, в каком, вначале было не только слово, но и дело, коль скоро, в этом творческом умении программирования, все это может совпадать и так словно сходиться.
Философия поэтому, очевидно, не только программирование логики, но любой технологии. Что-то очень близкое было у философов науки, в связи с термином "конструктивизм", вариантов которого было много, и один из последних, как раз, "эпистемологический".
Можно ли сказать, таким образом, что философия- это предписание? Очевидно. Но и этот термин чрезвычайно бюрократизирован и ангажирован в РФ, прежде всего, военными. Что при всем уважении к ним, не может быть всеобщим начинанием.
Кибернетическое предписание, цифровое предписание, все эти варианты будут редуцировать смысл к ситуации локальной, по историческому времени технологии, с солидным оттенком прошлого на границе с будущим. В конце концов, понятийное предписание, это, практически, то же, что и цифровое. И чем еще была философия долгое время, если ни, всего лишь, претендовала быть, как не таким предписанием, априорным исчислением в понятиях. Теперь, таким образом, может быть, исторически и ситуативно априорное, компьютерное и цифровое, электронное предписание логоса.
Хотелось бы, однако, чтобы смысл был открыт, даже тогда когда не видят смысла ни в каком смысле.
Философия поэтому, это скорее, в этом смысле, пробел в предписании логики, говоря так, в виду уже признанной традиции признания различия и пролиферации, пробел, как и в любом предписании, коль скоро, тем более, в отношении будущей философии не хотелось бы предварять ее сущностью от господина, делая из свободного занятия заранее принудительно зависимое. Кроме того, сказать о философии, что это программирование, что еще и не начиналось, прежде всего, как свободное, может быть так же наивно, как и то, что это программирование, что умерло, подобно тому, как можно озвучивать тезис о смерти человека, просто не слыша тот, что он еще и не рождался, и взаимно, и таким образом, всякий раз, во всяком таком случае идиосинкразии, едва ли, не впадая в недоразумение, в виду гиперболического роста человечества. Никто не знает, в этом смысле, ни что такое будущая философия, ни, какой она должна быть. Это прямое указание на ее давно признанную историчность. Но это последнее определение в виде тезиса, теперь, а именно предписание логики, в виде, в том числе, и компьютерно-кибернетической онтологии, похоже, может быть, важно! Коль скоро, и без претензии кого-либо на статус новейшего Платона, академия, в виде эпонима для всякой науки и философии, да и всякого теперь, образования, может заявить, что да не войдет сюда тот, кто не знает компьютерного программирования.
И в этом смысле, не столь может быть далеко от истины определение философии, как абсолютной системы машин. Оно удовлетворило бы традиции, просто потому, что вопрос о сущем в целом и как таковом, мог быть легко заново интерпретирован, в вопросе о системе машин в целом и как такой, от всего ничто отделенной, что вбирает в себя, очевидно, и систему машин желания, что могут быть реальностью в производстве, человеческих индивидов и, таким образом, всю их совокупность общественных отношений, всеобщей. Метафизика вновь получала бы, таким образом, свое второе дыхание, и почему бы нет. Если бы, очевидно, не последовали бы все возможные инвективы, против метафизики, которые могли бы, все же, явно свидетельствовать о том, что всеобщность такого интереса отнюдь не та, за которую себя выдает, но частная, то есть, диалектика вновь, прежде всего, и в виде метода, не говоря уже про улицу или революцию, прорвала бы систему. И конечно, прежде всего, в самом программировании. не говоря уже про массу поворотов, о которых вновь было много сказано, в том числе, и прежде всего, к человеку индивиду, которому ведь может быть ничего не заказано. И потому, в этом, отчасти традиционном, но все же, уже далеком от метафизики стремлении, в особенности, в теоретическом отношении усмотрения, вряд ли стоит осмысленно претендовать, здесь, на что то большее, чем искание сущностного тождества исторического и диалектического материализма, что, надо сказать вовремя, восстановило, как бывшую, значимость оппозиции механицизма и диалектики. Речь, таким образом, не совсем и быть может даже не далеко не всегда, о том, что бы сесть и все посчитать, даже если это чаемый идеал универсальной характеристики, пусть бы и это состояние "counting on you", как не странно, теперь, могло бы показаться и отличало бы нас от машин, что и не считают.
Теперь, однако, это, как никогда ранее, может быть вопросом конкретной и действительной практики, прежде всего, программирования, что является, в том числе, и языковой стратегией, не переставая от этого, быть в возможности, по ту сторону любых.
И потому, можно еще раз удивиться значимости пробела. Нулевого знака письма философии настоящего.
"СТЛА".
Караваев В.Г.
