Порванные колготки или ничто не пустяк.
Я всегда очень расстраивалась, когда у меня рвались колготки… Кто-то плачет из-за сломанного ногтя, а я вот из-за колготок. Окружающие, в особенности мужчины, склонны смотреть на это как на женские капризы-истерики из-за пустяков, излишнюю драматизацию – ну подумаешь колготки, какая мелочь!
Но чем сильнее реакция на «мелочь», тем болезненнее эмоциональная травма, которая за ней стоит. Травма как бы прячется, накрывает себя слоями теплых мягких одеял, чтобы человек мог как-то с этой травмой жить дальше. Мы как принцесса на горошине, чувствуем эту горошину, даже если она накрыта множеством мягчайших перин. И это не про женскую изнеженность и готовность рыдать по пустякам. Это про душу, которая болит, которая страстно желает быть наконец-то услышанной и исцелиться.
Про что были мои колготки?
Это были 90-ые. С мужем развелась только-только, денег нет, работы нет, на руках маленький ребенок, и я одна против всего этого. Крутишься как белка в колесе, и пожалеть некому, и помочь тоже. Рассчитывай только на себя. Ты одна. Вот оно! ТЫ ОДНА. Я в детстве было очень одиноким ребенком. Папе с мамой не до меня, у них свои разборки. На меня если и обращали внимание, то только в контексте «на кого тут можно слить свою злость и недовольство жизнью?». С одной стороны я очень хотела, чтоб меня увидели, что вот она я, живая, вот тут я построила, а вот тут нарисовала, а вот какой цветочек красивый притащила домой. С другой – мне хотелось стать незаметной, спрятаться, чтоб меня не увидели, когда снова придет нужда слить на кого-то свою злость. Я привыкла сама справляться и со своими детскими радостями, и с горестями. И очень любила стоить домики из диванных подушек – я там пряталась. Строила себе иллюзию безопасности. Но и там, в своем домике, я была одна. Это было очень горько и страшно. Потом конечно научилась выстраивать себе много других иллюзий, которые помогали не видеть, не чувствовать страшного. И вот 90-ые. С мужем развелась, работы нет, денег нет, на руках маленький ребенок и я ОПЯТЬ одна. И тут рвутся колготки! И открывается канал, чтобы «спустить давление в котле» - поплакать хоть немножко по утраченным колготкам, а на самом деле по своему одиночеству.
А еще это про желание быть красивой, тоненькой изящной женщиной на каблучках, в развевающемся пышном платье, такой легкой и порхающей. А приходится становиться «страшной бабой с железными яйцами», брать на себя мужские функции, спасать семью, вернее то, что от нее осталось. Может это плач всех женщин моего рода, на чью долю выпали революции, войны, восстановление после. На долю моего поколения выпала перестройка, 90-ые. И не война вроде, а вот поди ж ты как отзывается, все равно все на себе, в одиночку…
Кто-то говорил – ничто не вечно.
А я говорю – ничто не пустяк.
За каждыми порванными колготками, сломанным ногтем, неудавшимся блюдом, опозданием на автобус, за каждым пустяком и каждой «неадекватной» реакцией на него стоит что-то, что гораздо объемнее всех этих мелочей - это застарелая болячка, которая хоть и покрылась давно уже коркой, но болеть не перестает. И даже сквозь множество перин, которые мы на нее нагромождаем, эта горошина дает о себе знать. Старая рана сигналит нам всеми возможными способами, чтоб мы набрались смелости и, наконец, взглянули на нее, чтобы вылечить, исцелить. И чтоб мы через это действие приобрели опыт, и стали мужественнее, и научились уже любить себя и относиться к себе как к ценности, требующей заботы и внимания.
И пусть останется маленький шрамик, и будет напоминать нам о том, насколько мы на самом деле тонкие и хрупкие, и как легко нас сломать. И этот шрамик будет учить нас относиться к себе бережнее. И к другим тоже. Потому что другие такие же тонкие и хрупкие.
У каждого из нас свои пустяки, из-за которых мы льем слезы или слишком сильно гневаемся. Наши мамы и бабушки очень хорошо научили нас маскировать свою боль и иногда давать ей выход, зацепившись за какую-нибудь мелочь. Посмотреть своей личной правде в глаза всегда страшно, да и не принято, никто так не делал никогда, а вот затеять скандал с соседкой из-за громко хлопнувшей двери, или наорать на своего ребенка из-за разбитой кружки всегда можно. Неподцензурный такой канал ослабить внутреннее напряжение и давление. Сколько можно вспомнить детских обид, когда мама кричала из-за пустяка, как казалось. А она о чем-то своем кричала… Я сейчас никого не оправдываю, не призываю «понять и простить», это совсем другая тема, отдельная. Я про другое. Про то, что за каждым таким пустяком стоит что-то интимно личное, что хочет обратить на себя наше внимание, хочет докричаться до нас. Может это усталость от вечного «должна», или бунт против навязанных правил, или слезы по чему-то, что так и не случилось… Можно прицепиться к мелочи, покричать, поплакать, потом стыдливо встрепенуться – что это я из-за пустяка так расклеилась? и … жить дальше. Ведь надо же как-то дальше жить.
И я сейчас очень внимательна к своим пустякам. Они мне многое рассказывают про саму себя. Я их слушаю и учусь врачевать свои раны теплыми компрессами любви и принятия.
А про что ваши пустяки?