Ночь. Тишина. Ветер холодный и пробирает до дрожи.
Макс сидел на скамейке возле дуба. Как обычно в своей любимой толстовке с надписью «Енот» большими, уже серыми буквами. Эту толстовку он снял с умирающего брата в свои семь лет. С тех пор Макс почти не снимал её. Из-за оригинальной надписи весь двор, друзья и знакомые, а иногда даже мать Макса, звали его Енотом. Это уже было привычным.
- Енот! Ты че эт… Грустишь опять? – не приятный голос. Писклявый и одновременно хриплый. Слышался где-то у кустов неподалеку.
Макс не понимал кто это. Голос был женским, но не знакомым. Из-за темноты разглядеть столь мерзкую личность было невозможно.
- Где ты? – спокойно сказал Макс.
Ответа не последовало… В кустах что-то зашуршало. Макс пригляделся, но ничего не увидел.
- Привет! Ты не ответил. Че грустишь? – рядом села девушка.
Откуда она появилась? Что делает тут? Кто она вообще? Вопросы переполняли Макса, но задавать их он не решался.
Девушка встала. Обошла кругом скамейку. Посмотрела в кусты, которые так беспокоили Макса. Достала из них кота. Кинула кота в Макса. Поправила свой воротничок и обратно села на скамейку. Девушка вела себя странно. Одета была еще страннее. Её синие джинсы – трубы слабо подходили к белой рубашке и огромному пиджаку серого цвета. У Максима складывалось впечатление, что девушка собрала с каждого из своей семьи по вещичке и вышла на улицу. Например, розовые кеды с блёсточками она забрала у шестилетней сестренки, а серый пиджак у отца, если не у деда.
- Как тебя зовут? – наконец-то выдавил из себя Макс.
- Маня. – девушка улыбнулась и протянула Максу руку для рукопожатия.
Макс посмотрел на руку девушки, потом ей в глаза. Маня поняла, что руку ей не пожмут и отдернулась.
«Маня» - дурацкое имя. Такое же дурацкое, как и его хозяйка. «Совершенно ей не подходит» – подумал Енот.
Они продолжали сидеть и молчать на скамейке под дубом. Становилось прохладнее и поднимался ветер. Уходить не хотелось. Было как-то спокойно, несмотря на то, что рядом сидела сумасшедшая. Макс проронил еще несколько вопросов. На что получил очень развернутые ответы. Его собеседница никак не хотела останавливаться. Она тараторила, как будто Макс – единственный человек на планете, с которым она может разговаривать.
Наступило утро и Макс ушел. Маня осталась на скамейке под дубом. Одна. Слезы побежали сами…