Уважаемые читатели, я услышал эту историю давно, и принял её за плод воображения – так бывало в те времена при столкновении с чем-то чудесным. Однако в наши дни, как птица Феникс возрождается древнее мировосприятие. И после высказывания патриарха РПЦ о предках славян, подумалось, что та история имеет под собой основание, ведь если он (патриарх) принижает наше прошлое, значит, чувствует опасную конкуренцию. Впрочем, судите сами…
Из-за метели вылет рейсов перенесли на утро следующих суток. Факт этот расстроил меня, но возвращаться домой на ночёвку не стал. Опыт протестовал против суеты, связанной с прибытием-убытием, и против почти самолётных расходов на такси. Заметив свободное кресло, я устроился рядом с девушкой, лицо которой тоже свидетельствовало, что ожидание не входило в её планы. Я попробовал внести ноту оптимизма.
Звали её Вера, медик по профессии. От неё я и услышал эту чудесную историю.
Случилось это ранней весной с её братом, любителем-мотоциклистом, когда на просёлочных дорогах в затенённых местах не стаяли ещё обледенелые участки. На скорости он въехал на один из них и, как потом записали в протоколе, не справился с управлением. Но в одном ему повезло: «скорая» добралась до места аварии быстро, и врач определил в нём признаки жизни. Оказались сломаны рёбра, ключица, затруднено дыхание, что указывало на отбитые внутренние органы. Голова уцелела, но, судя по разбитому шлему, мозг получил сильное сотрясение. Ну и, кроме того, многочисленные гематомы по телу. Одним словом, отбивная котлета, а не человек. Выполнив необходимые процедуры, его в бессознательном состоянии поместили под капельницу.
Дальше опишу нашу беседу в лицах, так будет естественней.
- …ещё и года не прошло, но уже нет даже намёка на травмы, – продолжила Вера повествование. – Порой кажется, что на самом деле ничего и не было, а был лишь нелепый сон. А тогда я звонила профессору, у которого обучалась, и поняла, что вся надежда на внутренние силы организма, – девушка замолчала, собираясь с мыслями.
- Древние знахари тоже сначала использовали эти внутренние силы, вызывая их заговорами, а уж потом занимались костоправством и лечили травами, – поддакнул я неизвестному мне профессору.
- Кроме внутренних сил существуют и силы внешние. И мой брат очень увлёкся древним мировоззрением, сейчас его называют родноверием… Об этом много говорят, но практически ничего не знают. Я многим рассказывала о чуде исцеления. Люди всегда удивляются, и в итоге относятся к услышанному с ухмылкой, или пытаются что-то объяснить, ровным счётом ничего не объясняя.
- Это примета нашего времени: умным казаться, а не быть.
Вера промолчала. Её взгляд, устремлённый во что-то видимое лишь ей, говорил, что тема в возникшей беседе для неё важна, и она хочет сказать о ней так, чтобы у собеседника не возникло двоякого или, хуже того, неверного представления о сказанном. Я понял её состояние и не нарушал повисшей паузы. Внезапно девушка посмотрела мне в глаза, и я почувствовал, что сомнение или сарказм к её словам, сразу же прервут рассказ.
- Не сомневайтесь, мне древнее мировосприятие очень близко, – успокоил я её.
- Передать чувства, не пережитые самой, невозможно, я могу только пересказать то, что видела и слышала. Хотя его исцелением была потрясена.
Вера перевела дыхание и продолжила:
- Воспользовавшись своими знакомствами, я на следующее утро вместе с врачом и медсестрой оказалось в реанимационной палате, где лежал брат. Мы увидели там смотрящего в окно полуголого молодого мужчину, опирающегося о подоконник, и врач спросил: «Вас кто сюда пустил?» Поскольку мне было всё известно о трагедии и, ожидая увидеть неподвижное тело, я тоже сначала не узнала брата, который, повернувшись к нам, хрипло ответил: «Как кто?» Лицо его было бледным и осунувшимся, как после долгой болезни, но это было его лицо. На какое-то мгновенье я буквально остолбенела. Да и не только я. «На нём ведь живого места нет», – прервала немую сцену медсестра, обращаясь к врачу. Я шагнула к брату, но врач меня остановил. Потом он сам подошёл к нему, что-то бурча о его самодеятельности, и потребовал улечься на место. Он долго его осматривал, ощупывал и, наконец, неуверенно пробормотал, что кости вроде бы целы, а гематомы едва заметны…
- Неверный диагноз при первичном осмотре? – поинтересовался я.
- Точно так же подумал и врач. Он попросил медсестру принести учётную карточку и, пока она ходила, подробно расспросил брата. Я всё это время стояла, обуреваемая противоречивыми чувствами: радость от внезапного выздоровления и боязнь, что здесь какая-то ошибка…
Румянец на лице Веры выдавал её взволнованность, словно говорила она не о событии почти годичной давности, а присутствовала при нём здесь и сейчас. И хоть глаза не выражали боли и трагедии, по их напряжённому взгляду, обращённому куда-то вглубь, можно было догадаться, что она заново переживает тот эпизод.
- Сколько раз я и говорила, и думала об этом, но всё равно не знаю, как сказать, поскольку опасаюсь непонимания, – честно призналась она.
- Разве можно сомневаться в словах Веры?
В знак благодарности девушка прижала к груди ладонь, слегка склонив голову.
- Я опущу больничный переполох, все эти расспросы, рентгены, анализы… Его держали в больнице около недели. Мы каждый день виделись с братом, и когда оставались одни, он снова и снова пересказывал мне о своём выздоровлении. Чудеса в медицине не такая уж и редкость, но они всегда происходят во взаимодействии с профессионалами, и не так сразу. А тут…
- Минутку, – приподнял я ладонь. – В древности существовало понятие мироосновы, то есть изначальной энергии входящей в каждую частицу Вселенной, в том числе и в человека. А человек – это живая форма энергии, уплотнённая в явном мире, и взаимосвязанная с другими энергиями внешнего и внутреннего пространства. Осознание мощи мироосновы порождает в человеке скрытые силы, при помощи которых он может влиять на незримые потоки энергии и воплощать их в плотную форму, что вызывает у окружающих чувство видения чуда. То есть любое чудо уходит корнями в систему энергетического взаимодействия.
- Как-то мудрёно, оторвано от повседневной практики, – отозвалась Вера.
- А вы можете сказать, где пределы человеческих возможностей? – спросил я и, увидев отрицательный жест, ответил: – И никто не может. От людей управление созидательными энергиями скрыто. Поэтому они и говорят о чуде, когда вдруг лицезреют действие невидимых сил. Впрочем, мы отвлеклись…
- В общем, из слов брата я узнала следующее: ночью он начал приходить в сознание. Когда стало светать, он заметил стояк капельницы и понял, что лежит на больничной койке. И тогда вспомнил об аварии. Он попытался приподняться, но едва напряг мышцы, как пронзительная боль опять отключила сознание. Очнувшись в очередной раз, он понял, что находится на грани жизни и смерти… Это ужасно – чувствовать дыхание смерти, когда вся жизнь впереди. И он мысленно стал обращаться к Высшим Силам, клялся, что станет праведником. Сколько так продолжалось? Наверно, долго… Он тихо лежал, когда в палате появилась высокая женщина, одетая в просторную накидку. Брат не придал значения серебристой косе на груди, такого же цвета накидке и только наблюдал, как она молча подошла, посмотрела широко открытым взглядом ему в глаза, приложила прохладную и словно невесомую ладонь к его голове, другой рукой коснулась груди и, ничего не сказав, будто бы растворилась. Сначала он был уверен, что приходила дежурная медсестра проверить его состояние.
- При определённом освещении серебристой может быть и коса, если она сплетена из седых волос, и белая накидка, – прокомментировал я.
- Поэтому брат и подумал, что это медсестра, – согласилась Вера. – Он утверждал, что был в сознании… Вскоре после исчезновения женщины он заметил, что боль в голове утихла, дышать стало легко. Потом он пошевелился и, хотя боль в теле почувствовал, сознания не утратил. Потом ещё и ещё… И, наконец, его осенило, что возле него была не медсестра. Он вспомнил, что медперсонал заправляет волосы под головной убор, что цвет и форма их одеяния другие, что уходят они через дверь, а не растворяются в воздухе… Всякий раз, вспоминая об этом моменте, брат замирает, словно боится потревожить образ женщины, подарившей ему исцеление. Но тогда, в больнице, он был лишь опалён догадкой, занимало его совсем другое…
- Наверное, попытался подняться с койки, – вставил я реплику.
- Угадали. Он начал понемногу опираться на руки, а после того, как удалось сесть, окончательно понял, что прикосновение женщины спасло его, что она никто иная, как посланница Вышних Сил, на которые он уповал незадолго до её появления. Только теперь до его сознания дошло, что взгляд и прикосновение женщины излучали целительную силу.
- Может, это была обычная земная целительница?
- О ней я непременно бы узнала, но до сей поры никто даже не упомянул ни о какой целительнице. А факт остаётся фактом: брата привезли в больницу чуть живым, а на следующее утро я увидела его стоящим у окна. И ошибки в диагнозе при поступлении не было. Потом это подтвердилось на рентгеновских снимках зарубцевавшимися переломами. Его всё выпытывали, не было ли их ранее… Нет, ни о какой обычной целительнице речи быть не может.
- Это подступает смена времён. У тех людей, кто вольно или невольно проснулся, в момент обращения к Высшим Силам происходит связь внешнего мира с внутренним.
- Пожалуй. После исцеления брата я думаю, что родная вера – это как родная мать, которая всегда поможет, а неверие или чуждая религия – равнодушные мачехи.
- В религии «ре» означает повтор, то есть религия – это нечто вроде крупной секты, искажающей духовную оболочку человека.
- Может, потому у нас в семье никто и не был религиозен. Зато сейчас наша жизнь перестала быть какой-то пустотелой, словно шарик на демонстрации. У нас появилась опора, есть единомышленники, а у меня – жених, с которым мы намереваемся жить в гармонии с природой.
В её синих глазах при этих словах словно вспыхнули яркие звёздочки, от них повеяло одновременно и чем-то вечным, и домашним. Это сплетение огромного и малого, общего и частного, как составляющих частей единого целого, невольно натолкнули меня на соображение, что исцеление брата помогло и его сестре обрести родовую стезю, затерянную в череде социальных экспериментов. В молодой девушке я вдруг ясно увидел ту начальную и вечную женственность, которая словно спящая красавица открыла глаза и вот-вот выйдет из темноты навстречу утренней заре, чтобы дать миру счастливое поколение…
За стеклянным витражом аэровокзала ещё было темно, когда громкоговорители оповестили пассажиров о начале посадки на задержанные рейсы. Как по мановению волшебной палочки полусонное здание ожило, заполнилось шумом и суетой. Я прослушал объявления, и стал прощаться:
- По правде сказать, я ожидал, что ночь в аэропорту будет утомительной, а она оказалось интересной, и пролетела незаметно. Позвольте подарить Вам на память стилизованное изображение того, о чём мы сегодня упоминали, – я, склонив голову, отцепил от нагрудной цепочки серебряный знак.
– Это Светоч – символ связи между внутренними энергиями человека и внешними энергиями Космоса. Пусть он служит вам оберегом от напастей и напоминает о силах, которым всё по плечу. Будьте счастливы.
Всем желаю здравия, и благодарю за внимание.
Читайте на эту тему «К Ра мола…»