Он был очень нормальным макеевским ребенком. Худощавый, невысокого роста. Выдающихся успехов в учебе не проявлял. Как, скажем, и в спорте. Но был добросовестным: добросовестность была написана на его лице. С детства.
Она. У нее бабушка работала в школе медицинской сестрой. Старая морщинистая женщина, с явными метками национальности на лице. Девочки, такие девочки: постоянно шушукались, какие-то группировки, интриги, сплетни.
Меня все это касалось мало. Мне сильно не повезло: я был акселератом. То есть, уже в двенадцать лет был такого же роста, как сейчас. Разумеется, что все остальные погодки смотрелись рядом лилипутами. Это потом, уже ближе к выпускному классу, многие из них перегнали меня в росте (некоторые - значительно). Но авторитет остался. Завоеванный в мальчишеских драках с самого детства.
Потом меня перевели в другой класс. Дальше - в другую школу. После школы - университет (совсем другая жизнь!), армия, аспирантура.
Конечно мы виделись изредка. (Одна случайная встреча в зарытом теперь - и давно! - кафе, где подавали мороженное, почему-то со взбитыми сливками до сих пор стоит перед глазами). Но в целом, наши дороги, казалось, разошлись навсегда!
Тем более, наступили 1990-е годы. Девочка, вместе с большинством своей диаспоры, - они поднялись в один момент всей стаей, как птицы - улетела в Израиль. И увезла туда русского мужа (позже, в "ОК" она шутила: "еврейская жена - не роскошь, а средство передвижения"). Мальчик просто пропал из виду.
Девочка, вместе с подружкой, закончила, как потому выяснилось, макеевское медучилище. Работала в Израиле медсестрой в детской реанимации. Мальчик стал инженером, пошел на родной металлургический комбинат, что занимает центральную часть города, где я родился.
А оказывается, они в детстве нравились друг другу. У них был подростковый платонический роман.
***
Мы встретились с ним у Центрально-Городского суда, что на площади Кирова. Замызганное здание в замызганном районе. В советские годы здесь проходила трамвайная линия. Сейчас бегают доисторические "ПАЗики", с интервалом "когда водителю захочется". Возят на Плеханово.
Нет, начиналось у него совсем неплохо. Полдома прямо на берегу поселкового пруда. Проходная комбината - в поле зрения, во всяком случае, в шаговой доступности. Ухоженный огородик. Автомобиль, опять же ("Жигули", кажется).
Начиналось все по советски!
(Теперь - и уже давно, с середины 1990-х - комбинат стоит. Мертво).
Ей - если судить сугубо внешне! - довелось испытать много больше. Русский муж, по прибытию в Израиль, тут же бросил. Обзавелась еврейским, моложе ее. Медсестры детской реанимации во всем мире получают прилично. Правда, работа кошмарная. Построила домик. Не знаю, какой домик. Но думаю, что не хуже, чем в Макеевке. Жила, конечно, не в Тель-Авиве: где-то в том месте, куда долетают арабские ракеты. Дочку родила, вырастила. С еврейским мужем развелась: у него любовница, у нее - любовник-врач, дочка выросла: зачем такой брак? Врач замуж брать не спешит. Зато увез в Африку, где евреи нашли месторождение нефти. При месторождении - поселок. В поселке - больничка, есть детское отделение. Лечит еврейских и африканских детей. Завидует чернокожим женщинам, среди которых (Северная Африка, все-таки!) есть настоящие красавицы.
Она как-то приехала в Макеевку. Лечить зубы. Ибо в Израиле и вообще на Западе это - несравнимо дороже.
Они встретились.
Посидели у него дома.
Ну, как?... люди взрослые!
Он - одинок, она - формально разведена... Посидели, вспомнили юность, не случившуюся жизнь.
А потом она уехала домой, в Африку. И фотографии выкладывает в "Одноклассниках" то с круиза по Средиземноморью, то из Австралии. И статус написала (что-то там о том, как должна себя вести настоящая леди).
А он, по прежнему, - на Кировской стороне, в Макеевке. На пенсии по инвалидности (инвалидность заработал на комбинате). Полдома, ухоженный огородик, старенькое "Жигули"... На обед - суп из куриных остовов.
- Возраст уже! Стоит... не как в молодости...
Он удалил ее профиль из списка друзей в "Одноклассниках": задел статус о нормах поведения "настоящей леди".
***
Каждый проживает жизнь, на которую "заточен" генетикой, мировоззрением, окружением, воспитанием, историей.
Теперь я понимаю, что эти люди очень подходили друг другу: действительно могли быть счастливы вместе. Всю жизнь! Но на восходящей судьбы их подбила "перестройка". И они осуществляют свой жизненный путь: а куда деваться? Он копается в огороде, она выпендривается на снимках из Германии...
А могли быть просто счастливы.
Если бы не "перестройка".
Которая куда менее трагична, чем война!
Спасибо!
Роман В.Манекин