Настоящий монстр это был как смертоносный сухопутный линкор, так и полная катастрофа.
Недавно российский военный музей в Свердловске представил движущуюся копию танка Т-35, воссоздавая один из самых больших танков, когда-либо видевших бой, хотя и очень ненадолго. Действительно, несколько десятков Т-35 бросились прямо в самую крупную танковую битву в истории—и ни один не вернулся. Перегруженная трансмиссия и неисправные сцепления оказались большим возмездием, чем бронебойные снаряды.
Советская Земля Броненосец
В своем рассказе 1903 года писатель-фантаст Герберт Уэллс предположил, что войны будущего будут выиграны с помощью возвышающихся "Сухопутных броненосцев" —термин, относящийся к бронированным военным кораблям девятнадцатого века. Всего за тринадцать лет Великобритания ввела в бой первые танки Mark I, каждый из которых ощетинился множеством пушек и пулеметов, управляемых экипажем из восьми человек.
К концу Первой мировой войны, однако, стало очевидно, что более легкие, более быстрые однобашенные танки с небольшими экипажами были более практичными. Тем не менее, армии продолжали придумывать неповоротливые многоствольные "сухопутные линкоры", такие как французский Char 2C и немецкий Neubaufahrzheug .
В 1930 году Красная Армия набросала чертежи тяжелых "прорывных танков", предназначенных для прорыва укрепленных оборонительных рубежей, используя их многочисленные орудийные башни для уничтожения врагов со всех сторон. Однако Советскому Союзу не хватало необходимой проектной экспертизы, поэтому он привлек к работе над проектом немецкого ученого Эдварда Гротте. Возможно, советские инженеры также вдохновлялись Vickers A1E1 Independent, неповоротливым английским танковым прототипом с пятью башнями.
Хотя конструкция танка Grotte TG-5 оказалась неработоспособной, два прототипа Т-35 были в конечном итоге построены в 1932 году, второй упрощен, чтобы сделать его более доступным. Первый Т-35А окончательно поступил в производство на Харьковском локомотивном заводе в Украине в августе 1933 года.
В увлекательном интервью незадолго до своей смерти водитель Т-35 Смоляков Иван Эрастович (“Лучший тракторист в своем селе”) вспоминал свою первую встречу с этим транспортным средством:
Пять башенок, стволы торчат в разные стороны. Вам нужна была специальная лестница, чтобы подняться по ней. И она была, ну, настолько огромной, что слово не может выразить ее. Даже страшно. А экипаж—целая футбольная команда из десяти человек!
Почти десятиметровый корпус "бегемота" был снабжен тремя пушечными и двумя пулеметными башнями высотой в два этажа. Главная башня имела высоту 3,4 метра и была оснащена 76-мм низкоскоростной пушкой КТ-28 с девяносто шестью патронами, а также пулеметом ДТ в шаровой опоре и радиоантенной типа "бельевой веревки". Внутри теснились пулеметчик, командир танка-наводчик и радист-заряжающий. Позже Т-35С иногда устанавливали еще один или два пулемета на башне: один на зенитной установке, другой обращенный в тыл.
На двух второстепенных пушечных турелях были установлены 45-мм высокоскоростные пушки с лучшей бронепробиваемостью (и более 220 снарядов каждый), а также еще один пулемет DT каждый. Эти двухместные башни были расположены по диагонали друг от друга, одна обращена вперед и вправо от транспортного средства, другая расположена позади главной башни, охватывающей дугу сзади и слева.
Наконец, две одноместные пулеметные турели прикрывали переднюю левую и заднюю правую дуги. Водитель также сидел в главном корпусе в таком положении, которое давало ему очень мало видимости.
Экипаж из десяти (или двенадцати, если считать спешившихся инженерно—технических работников) общался через шесть интеркомов-но практически у командира танка была ограниченная видимость и мало возможностей координировать действия такого большого экипажа. Помните, что он также должен был прицелиться и выстрелить из основного орудия! Хуже того, башни были физически изолированы друг от друга, хотя с каждой стороны были коридоры, соединяющие второстепенные орудийные башни. Несколько выходных люков были расположены рядом с орудийными башнями, что означало, что у определенного экипажа не было возможности выйти, если эта башня застряла в неправильном положении.
Можно ожидать, что "тяжелый танк" будет тяжело бронированным —но длинный корпус Т-35С сделал его непомерно тяжелым для установки толстых броневых листов. Таким образом, Т-35 имел лишь посредственную броневую защиту 30 мм спереди, и 20 мм клепаной и сварной стальной брони по бокам, сзади и турели.
В первый день мая 1934 года Красная Армия гордо пронесла сухопутные линкоры через Москву, и танк быстро стал звездой советской пропаганды—появляясь на плакатах даже через два года после того, как тип ушел со службы. Но советы быстро поняли, что у Т-35 были большие проблемы.
Эрастович вспомнил:
Честно говоря, Т-35 не был милым человеком. Очень тяжелый танк, и сложный... им было трудно управлять. Нужно было быть физически сильным, чтобы управлять им. Существовало правило-после каждого 50-километрового марша его нужно было обследовать. Часто что-то ломалось. Передача была катастрофой. Мы не совершали никаких дальних походов, мы старались сохранить их.
С 1934 по 1939 год было построено всего пятьдесят девять серийных Т-35. Красная Армия не стремилась к более крупномасштабному производству, так как по 525 000 рублей каждый, один Т-35 мог бы заплатить за производство девяти легких танков БТ-5. Вместо этого советские военные испытали еще два многоствольных прототипа, СМК и Т-100, в Финляндии, прежде чем остановиться на одноствольном тяжелом танке КВ-1 .
Тем не менее, практически каждый аспект конструкции Т-35—от радио, до пушек, до брони—был изменен с каждой новой фабричной партией. Из боевого опыта с более легкими танками в Испании и Монголии Советский Союз узнал, что даже легкие противотанковые орудия смогут пробить броню Т-35, поэтому более поздние модели имели более узкую лобовую броню, усиленную до 50-70 мм. 10 мм бронированные боковые юбки также были добавлены к нижнему корпусу. Примерно в 1938 году на заключительном этапе производства была установлена новая коническая башня с 30-миллиметровой наклонной броней.
Однако более тяжелая броня увеличила вес с сорока девяти до пятидесяти четырех тонн-ухудшая истинную ахиллесову пяту машины: мобильность. Бензиновый двигатель Т-35 мощностью 500 лошадиных сил М-17М теоретически мог увеличить мощность танка до 18 миль в час на дороге, но это снизилось до восьми или менее миль во время движения по пересеченной местности, и большая часть Советского Союза все еще полагалась на грунтовые дороги. Трансмиссия, сцепление и коробка передач автомобиля едва выдерживали нагрузку, и Т-35С регулярно ломались, пытаясь преодолеть небольшие расстояния.
Советский Союз также разработал два опытных образца самоходных орудий на шасси Т-35. На СУ-14-1 над корпусом была установлена 152-мм пушка BR-2, а на СУ-14-2-еще более крупная 203-мм гаубица. В отличие от большинства советских самоходных орудий той эпохи, они были предназначены для стрельбы по дальним целям опосредованно (т. е. вне визуального диапазона). Советский Союз рассматривал вопрос о переводе своих Т-35С на СУ-14 в 1940 году, но вместо этого решил отправить их в прифронтовые части на Украине. Два Су-14, возможно, и стреляли снарядами по наступающим немецким войскам во время обороны Москвы, но не видели дальнейшего развития событий.
Сухопутные линкоры катятся навстречу своей гибели
Нацистская Германия начала свое вторжение в Советский Союз 22 июня 1941 года-и нанесла ошеломляющие потери дезорганизованным советским наземным и воздушным силам. Однако генерал Михаил Кирпонос развернул более 3400 танков в шести советских механизированных корпусах во время контратаки, направленной на города Броды и Дубно. Получившаяся в результате Битва при Броди, вероятно, была самой крупной танковой битвой в истории.
В то время сорок восемь танков Т-35 были приписаны к 67-му и 68-му тяжелым танковым полкам, входившим в состав 34-й танковой дивизии 8-го механизированного корпуса в районе Харькова. (Остальные ожидали ремонта в мастерских или были направлены в военные училища. Т-35С начали хаотичный недельный марш-бросок в сторону линии фронта, в то время как немецкие военные самолеты подвергали их почти постоянному обстрелу.
Рассказ водителя Эрастовича типичен для того, что случилось с Т-35С:
Вечером 27 июня мы были еще в 50 километрах от бродов, когда получили новый приказ - повернуть на юг, на Злочев, а оттуда уже в Тарнополь ... Мы понятия не имели, что происходит, и мы были не единственными. Некоторые из многих людей шли этим путем в том, что на дороге, все было в беспорядке.
Недалеко от Тарнополя сгорела наша фрикционная муфта. Делать было нечего, и мы бросили танк. Пулеметы были удалены, как и ожидалось, как и оптика. Так что до немцев наш великан не добрался.
Из сорока восьми танков Т-35, как показывают записи, двадцать шесть потерпели механические поломки на дороге и были брошены. Общими виновниками были поломанные ремни вентилятора, фрикционные муфты, неисправные редукторы и неисправности коробки передач. Еще по меньшей мере восемь человек были выброшены за борт из-за невозможности проведения плановых ремонтных работ. Чрезмерный вес Т-35 способствовал еще четырем потерям: два самолета буквально провалились через мосты, а один унес с собой весь экипаж. Еще два Т-35С увязли в болоте, и их пришлось бросить.
Мало того, что Красной Армии не хватало адекватных танковых тягачей, но Т-35 обычно требовалось два ; в хаотичных условиях разворачивающейся военной катастрофы сверхдорогие танки просто должны были остаться позади.
Около 30 июня немецкие и советские записи подтверждают, что несколько функционирующих Т-35 наконец столкнулись с немецкими войсками. Четыре танка Т-35С вместе с пятью другими танками вывели части 16-й танковой дивизии из города Верба, Украина, выбив два танка Panzer IIIG. Но по мере того, как они продолжали свое продвижение, два Т-35, по-видимому, были уничтожены воздушными ударами, а оставшиеся два-многочисленными разрывами снарядов.
Башенный артиллерист Василий Сазанов предоставил из первых рук отчет о сражении в Вербе:
Наша последняя ссора была глупой. Сначала мы стреляли через реку из главной башни по деревушке под названием Ситна, а затем атаковали оставшейся пехотой. В нем участвовали 50 пехотинцев, три других танка Т-35 и четыре БТ и Т-26 [и один КВ-1]. Пехота, конечно же, отстала, когда немецкие пули пронеслись над их головами.…
Мы продвигались к ферме, когда слева от нас немецкие орудия открыли огонь. Я повернул туда башенку-но ничего не увидел! Внезапно башня взорвалась! Пули сыпались на нашу броню, как горошины. Глядя в перископ, я ничего не мог разглядеть... И снова: "бум! Бум !! Немецкие снаряды поражали нас каждые пять секунд, как корпус, так и башню. Я увидел вспышку и выпустил десять снарядов.…
Мы так и не добрались до хутора, так как наши следы были выбиты. Может нам стоит бросить танк? Это казалось бесполезным. Мы начали стрелять во всех направлениях во все, что мы могли видеть—что было почти ничем. Я старался целиться по вспышкам дула, а наша пехота отступала...двигатель сломался, орудие заклинило, главная башня не могла развернуться.
Затем к нам приблизились немецкие солдаты. Я понял, что пришло время его побороть. Я вылез из башни и спрыгнул на землю. К счастью, они не открыли огонь. Я потащил свой погрузчик к перекрестку дорог. Водитель последовал за нами. Мы поползли прочь, но тут наш танк вспыхнул ярким пламенем…
Еще три-пять Т-35 были, по-видимому, уничтожены огнем противника в других разрозненных боях. Немецкие войска самодовольно доставили трофейный танк Т-35 в свой танковый музей в Куммерсдорфе, в то время как другие использовались для противотанковой учебной стрельбы. Судьба каждого отдельного Т-35 была тщательно фотодокументирована в книге Fallen Giants Фрэнсис Пулхэм, которая также предлагает интересные комментарии в этом подкасте .
После Броуди лишь небольшое количество Т-35 осталось на Советской службе, в основном в учебном качестве (один из них сегодня находится в кубинском танковом музее.) Есть сообщения о том, что Т-35 выбили, защищая Харьков, и есть спорные утверждения, что двое сражались также в защиту Москвы.
Однако последнее крупное сражение сухопутного линкора могло произойти и при более странных обстоятельствах. Когда советские войска сомкнулись на Берлине в апреле 1945 года, Вермахт сформировал Адхок Кампфгруппу Риттера для защиты пригородов столицы. Они совершили налет на музей танков в Куммерсдорфе на предмет всего, что могли использовать.
Согласно истории немецкой части, один лейтенант Терьете из 653-го танкового батальона танковых войск, прикрепленный к кг Риттеру, вспоминал, что "у нас никогда не было никаких "Ягдтигров". Мы только что получили 5-турельный танк. Экипаж покинул машину во время финального боя за тренировочный полигон Цоссен близ Берлина."Этот Т-35 был позже отбит советскими войсками 22 апреля. Таким образом, культовый сухопутный линкор присутствовал как в первом, так и в самом последнем акте страшной войны на Восточном фронте.
Многоствольный наземный линкор оказался тупиком в развитии танков—не было ничего такого, что один слишком большой и перегруженный танк мог бы сделать то, что несколько, гораздо более дешевых бронемашин не могли бы сделать лучше. Тем не менее, Т-35 составлял внушительную икону советской мощи—просто не успешную военную машину.