Что было дальше
Но экзамен все-таки состоялся. И я старался изо всех сил, потел как водопроводная труба, демонстрируя свое чудесное умение, почерпнутое из книжки, а заодно - свое неистовое желание заниматься кунфу, чего бы это ни стоило.
Я демонстрировал освоенные техники, месил воздух напряженными руками и ногами, прыгал как обезьяна в вольере, разве что с раздутым чувством превосходства над братьями меньшими. В какой-то момент учитель остановил меня. И сказал, что его впечатлили мои удары ребром ладони.
Блин, ясное дело: я работал над ними ужас как старательно, добиваясь отчетливого свиста ладони в воздухе. Но... похоже, что только это и не разочаровало учителя совершенно...
Тогда он сказал, что надо бы оценить мое умение. В смысле - оценить? А чем мы только что занимались? Вот я тут потел, старался - это что было-то?
Он сказал, что будет спарринг. Он сказал, что спарринг будет мягкий. Я задумался. Конечно, спарринг будет мягким, иначе я пробью в нем дыру. Отчетливую такую дыру кулаком. Это я умею. Очень хорошо научился. Или сломаю его пополам ногой. С его габаритами и весом - легко. И довольно быстро.
Он встал с дивана, на котором сидел вольготно и расслаблено. Он подошел ко мне и сказал, что спарринг начался. Он присел довольно низко, как это было нарисовано в моей книжке, и как я не умел. Поднял ладони. И сказал:
- Ну, давай, бей.
И я стал бить. Как Серегу, только немного аккуратнее. Но очень быстро. И не попал ни разу. Чуть продышался и стал бить снова. Учитель будто ничего и не делал. Очень бережно направлял ладонями мои отчаянные удары и будто бы отдыхал при этом. Я тяжело дышал, он, казалось, не дышал вовсе. Я истекал пОтом, на его лице не было заметно ни капли. Я предпринял последнюю и не очень-то щадящую атаку. Честно говоря, изо всех сил. И когда снова не попал ни разу, отступил, чтобы привычно отдышаться. Но не удалось. Учитель сделал пару коротких шагов вперед и ударил по моей ноге, отчего голень заныла непередаваемо, но я не успел еще об этом подумать, как были разбиты мои руки, а после я понял, что не могу дышать, а потом сразу, - что мягкая ладонь легко толкнула меня в подбородок, и отчего-то погас свет вокруг, а потом я падал куда-то очень глубоко, очень-очень долго и все думал, куда я падаю, и когда я отсюда выберусь.
А потом я пришел в себя.
Я огляделся. Это был не сон. Я в подвале. Лежу на полу. Учитель сидит на диване. Уже неплохо.
Пока я поднимался с пола и анализировал происходящее, мне приходило в голову, что:
- если мне и удалось блеснуть чем-то, то явно не своим умением, а скорее глупостью напрасно потраченного времени;
- если меня возьмут в ученики, в чем я был совершенно уверен совсем недавно, а теперь моя уверенность сильно поколебалась, так вот, если меня и возьмут в ученики, то заниматься со мной будут примерно так же, как профессор физики с умственно отсталым первоклассником;
- если у меня все в порядке с головой, а предположение о том, что не все в порядке, - вполне логично после пережитого, итак, если все в порядке, то, наверное, правильно было бы сделать вывод не только о том, что из меня боец - как из дыни огурец, но и о том, что ну его нафиг все это кунфу и коротышку-учителя с его волшебством.
А потом была моя первая тренировка. И это были не минут сорок дома, с остановками, топтанием на месте и частыми привалами. Это было три часа. Без остановок и привалов. Без топтаний. Три непрерывных часа, завершившихся стоянием в глубоком сюй-бу, практически на одной, сильно согнутой ноге. С тридцатью килограммами на слабых подростковых плечах.
А потом я ехал домой. На автопилоте. Почти наощупь. С очевидным удивлением на физиономии. Удивление касалось всего только что пережитого и увиденного. Среди основных вопросов крутились:
- коротышка действительно может оказаться опасным типом?
- что означает слово "расслабься" применительно к тяжелой работе над техниками?
- не пошел бы он нафиг со своим расслаблением и другими очень полезными и уместными советами?
- ему действительно прикольно издеваться над доверчивыми юношами?
- нафига мне это кунфу?
Потом был еще один день. Школа, старшие классы, боль во всем теле и все те же вопросы.
А через день я снова ехал на тренировку.