Следы беспомощны в снегах.
Их заметет безжалостная вьюга,
Затем, от теплого испуга,
Поспешно скроются в реках,
Чтоб после, в будущих летах
Блестеть росой на травах юга.
Внезапная метель, неожиданный буран, непредсказуемый снегопад - основа нашей русской философии, отношения к жизни, если угодно. Именно в этих сочетаниях слов выражается наша способность каждый раз искренне удивляться обыденному и логичному, сваливать ответственность на обстоятельства непреодолимой силы. В этом своем качестве "наш человек " обретает мощь и неисчерпаемые внутренние ресурсы для последующей борьбы со своей же беспечностью. Но, именно в эти моменты, когда машину замело, электричество отключили, жизнь замерла, люди собираются за столом, зажигают свечи и говорят самые искренние и важные слова друг другу, самому себе, листу бумаги. Снег идет. Снег идет...
Метель била в глаза под прямым углом, и новенький музыкант военного оркестра радовался своей тяжелой ноше, белому парадному большому барабану - единственныму укрытию от непогоды в поле. Духовики разливали спирт по медным тубам, трубам, валторнам, вдували в них тёплый пар, раздувая щеки и корчились судорогами спасительного чёрного юмора.
Снега выпало много, добираться до почившего офицера с инструментами и в парадных шинелях казалось абсурдным. Капитан решил играть траурный марш там, где успели расчистить, метров за сто от могилы, утопающих по колено в снегу родственников и почётного караула.
Когда, после часового ожидания, прозвучали выстрелы и оркестр поднял инструменты на изготовку, из снежной стены, чуть не раздавив дирижера, вынырнула "буханка", скрипнула тормозами и выплюнула на импровизированный плац две клюки, деда и истово рыдающюю бабушку. Осознав, что музыканты ещё на месте и схватив трости, они вдвоем побрели через стометровую снежную преграду.
Почти сразу вой старушки слился с ветром, потом вовсе затих и седому саксофонисту первому стало скучно. Сначала тихо, потом смелее, послышалась знакомая бодрая мелодия тренировок Рокки Бальбоа. Оркестр оживился, в музыку влилась туба, потом альт, потом тромбон выдал основную тему... Всем нашлась партия, чтобы скрасить ожидание финиша жуткой стометровки двух стариков. Всем, кроме барабанщика, молча и безвольно прятавшимся за своим инструментом.
Спустя десятки таких метелей, могил и скорбящих людей барабан не только присоединился к пиршеству чёрной иронии, но и добавил в репертуар пару известных хитов, вызывая уважительное одобрение оркестра и презрительное негодование вопящих плакальщиц.
"А снег всё идёт.." И, зная что он непременно выпадет, мы никогда не будем в полной мере готовы к его внезапному появлению. Один восторженно удивится, другой искренне расстроится, кто-то иронично раздавит подошвой хрустящий наст, снова и снова утопая в сугробах мы будем мечтать, лить слезы и смеяться...