После двух просмотров «Однажды в… Голливуде» (кстати, в IMAX впечатления вообще крышесносные), могу с уверенностью сказать, что в тот момент, когда все примерно знают, чего ожидать от Тарантино, он выдаёт кино, которое наглым образом обманывает зрительские ожидания. Это его самая нетипичная картина, в которой, однако, есть абсолютно все узнаваемые и присущие Тарантино элементы.
Отличительной чертой фильмов Тарантино всегда была и есть их внеконтекстуальность – чтобы получить удовольствие, по большей части, вовсе необязательно быть в курсе каких-то особенных исторических событий и их влияния на общество (фашистская Германия под началом Гитлера, рабовладение и гражданскую войну в Штатах во внимание не берем – это всё знания на уровне простейших и всем известных ассоциаций), понимать все миллионы отсылок к старым любимым картинам режиссера и знать что-либо о конкретных реальных людях: «Бешенные псы» и «Криминальное чтиво» - криминальные истории; «Убить Билла» - история о мести и прощении в стилистике самурайского кино; «Доказательство смерти» - треш-кино про маньяка; «Бесславные ублюдки» - альтернативная история борьбы с фашистами; «Джанго освобожденный» - вестерн-боевик; «Омерзительная восьмерка» - вестерн-детектив. Все эти фильмы прекрасно работают вне контекста, достаточно просто хотя бы слышать про жанры, в которых они сделаны, чтобы понимать, что происходит на экране.
Отсылки были для тех, кто «в теме», это некий бонус и награда зрителю за насмотренность, а рядовой зритель от этого никак не страдал и прекрасно мог насладиться фильмом и так. Но чтобы воспринять «Однажды в… Голливуде» и, самое главное, понять заложенную идею, необходимо знать среду и события того времени, когда происходит действие картины.
Чтобы вы до конца осознали всю крутость и дерзость фильма (и особенно финального третьего акта), нежную любовь Тарантино к ушедшему времени, перед просмотром почитайте немного про судьбу Шэрон Тейт, секту «Семья» Чарльза Мэнсона и как сильно всё это повлияло на Голливуд и общество в целом. Оно вполне успешно может понравиться и без этого всего, просто как стильное хорошее кино с отличными актерами и фирменным юмором от Тарантино, но всё же воспринимать его так немного странно, не для того старик старался, ну.
Среди многочисленных списков любимых фильмов Тарантино всегда мелькает «Под кайфом и в смятении» режиссера Ричарда Линклейтера, чьим лейтмотивом всего творчества является «поэзия повседневной жизни» - небольшой срез времени, буквально один-два дня, чтобы зритель прочувствовал дух и атмосферу того времени, в котором существуют персонажи. И Тарантино полностью следует этому принципу, но с куда большим размахом – это срез целого, так называемого, «золотого века» Голливуда конца 60-х годов. Практически любой рядовой зритель не американец (и даже многие американцы, как мне кажется) просто не в курсе (и это нормально), что это было за время и почему оно важно для общества и массовой культуры в целом.
Конец 60-х годов для Голливуда и американского общества был эпохой свободы и перемен – набирало во всю силу движение хиппи, проповедовавшие любовь к людям и миру; в кино старые устои сменялись чем-то новым, более рискованным и искренним – слетели те рамки в кинопроизводстве (окончательный отказ от кодекса Хейса), которые ранее сдерживали авторов и актеров, не давая им использовать весь свой творческий потенциал; это было лёгкое романтическое время процветания жизни в удовольствие, общечеловеческого счастья и ощущения, что впереди ждёт что-то ещё более светлое и радужное; время, свободное от страха и тяжелых переживаний. И именно так воспринимает ту чудесную эпоху Тарантино, выросший на кино того времени и с любовью впитавший его дух, и заботливо переносит на экран.
И Шэрон Тейт здесь выступает как живое олицетворение того времени – молодая, красивая, подающая большие надежды звезда нового времени, полная жизни, просто кайфующая от всего – она как ребенок радуется реакции зрителей на свою игру в новом фильме, бесконечно танцует и улыбается, колесит по залитому солнцем городу под зажигательные хитовые мотивы и не знает забот. В противовес ей герой Ди Каприо – находящий в кризисе актёр, исполненный неуверенности в себе и чувства ненужности, и не совсем понимающий новые правила игры в Голливуде – олицетворяет собой дух консервативных 50-х, отходящий на второй план перед свежими веяниями времени.
«Признание в любви Голливуду», как сейчас окрещивает фильм каждый второй, доходит до своего апогея даже не во время создания детального среза эпохи с присущей ей атмосферой и атрибутикой (неоновые вывески ресторанов и кинотеатров, радио и музыка, не умолкающие ни на секунду и звучащие из каждого угла, вечеринки с танцами у бассейна), а именно в брутально-нежной концовке. Тарантино так не хочется, чтобы его любимая пора заканчивалась, что он даёт ей ещё один шанс через кино, меняет правила игры, перетасовывает колоду, создаёт свою реальность - не важно, как это называть. Важно то, что это нереально круто.
И даже если для кого-то такое восприятие не важно, то всё равно остаётся кино, в котором следить за тем, как герой Питта колесит по делам под классную музыку, как страдает герой Ди Каприо, пока внутри фильма снимают другой фильм, как зажигательно танцует героиня Робби, невероятно увлекательно. Просто нужно откинуться назад, расслабиться и позволить себе погрузиться в Тарантиновскую легенду.