По пути домой, в метро, решила купить букет. Опрометчивое желание, конечно. Потому что цветы там были, а букет - нет.
- Соберите, пожалуйста, - сказала я мадам цветочнице. – просто цветы в пучок и перевяжите белой лентой.
Мадам посмотрела на меня отсутствующим взглядом, взяла цветы, повернулась спиной и сделала трах-тиби-дох.
Получился похоронный венок с розовыми ярусами ранункулюса. С таким названием, в принципе, он сам виноват, но все-таки…
- Это… мне бы ровненько… Знаете, такой скучный букет, без дизайна. – осторожно сказала я.
- Ага.
Мадам цветочница кивнула, распотрошила букет и снова сделала трах-тиби-дох.
Получились ярусы. Мадам насупилась.
- Что-то не то. Сейчас…
Сделала еще раз.
Потом еще.
И еще.
Каждый раз выходил венок.
Я поняла, что попала к профессионалу.
Венок, тьфу, букет был качественный.
Ярусный. Розовый. Торжественный. Идеально подошел бы на похороны Барби.
Не хватало только ленты «От любящего Кена».
Цветочница озадаченно смотрела на творение своих рук.
- Да, что ж такое…
- Ээээ… Может, я его сама?
Мадам отдала мне букет, я сложила цветы ровно.
- А, хорошо. – кивнула мадам. – Вам обернуть?
- Если можно.
- Целофанчиком?
- Кхе. А бумаги у вас нет? – мне уже почти было стыдно.
- Пожалуйста. – Цветочница с лицом, полным презрения, одной рукой плюхнула на прилавок ведро с образцами.
Целлофан был прекрасен в своем многообразии.
Синий с красными бабочками. Золотой с блестками. Красный с зеленым.
Глаз не оторвать от этой психоделической красоты.
В углу сиротливо примостилась белая оберточная бумага с каллиграфией.
- Можно вот эту?
Вжих! Дама отрезала кусок ножницами.
Положила цветы и сделала трах-тиби-дох.
Опять получился конверт на выписку, из которого вместо головы младенца выглядывал подлец ранункулюс.
- Я дико извиняюсь. Не поймите превратно, но можно мне ровненько? Не то, чтобы я не любила ромбы и треугольники… Оберните его просто вокруг бумагой. Вот так.
Моя рука очертила в воздухе полусферу.
- Ага. – дама кивнула, прикидывая в уме, с какой именно станции принесла меня нелегкая.
Затем взяла лист и за три секунды смяла его в гармошку.
У меня расширились зрачки.
- Не хватает. – заключила цветочница спустя минуту, когда обернуть гармошкой букет не вышло.
Цветы молча кивнули головками.
Их стебли сверкали наготой, как Мэрилин Монро, только отказывались произнести: «Пу-пу-пи-ду».
Я молча смотрела на бумагу, цветочница – на меня.
Мимо бежали люди. В воздухе повисло напряжение. Того и гляди шаровая молния ударила бы в вазон с раствором.Я вытерла пот со лба.
- Мда. Знаете, давайте вы отрежете еще кусок, побольше, я заплачу за два, а вы мне просто обернете им цветы. Без гармошки.
Мадам в горячке дернула рулон и отмотала такой кусок, которым можно было обернуть ее, меня и соседний лоток с мясом в придачу.
Повернулась спиной, наклонилась над столом и несколько минут шелестела бумагой.
- Вот. – она повернулась и гордо подняла над головой букет.
Мне показалось, что в руке у нее маленькая мумия фараона.
- Прекрасно. – вздохнула я. – сколько с меня?
- Цветы – семь веток и два, нет, три отреза бумаги… - пробубонила мадам цветочница и показала мне цифру на калькуляторе.
- Хорошо. И завяжите, пожалуйста, белой лентой.
Я уже было полезла в сумку за деньгами, как услышала – вжииих.
В долю секунды одним взмахом руки, за которым стояли не меньше 30 лет опыта, дама обмотала букет лентой, завязала, разрезала концы и накрутила их ножницами.
Я вспомнила, как в 16 лет хотела сделать себе мечту эпохи – вертикальную химию. Дедушка-столяр, слабо представляя, что он делает, все-таки выпилил мне 50 спиральных бигуди.
Мама раздобыла раствор.
Однажды вечером в кухне допоздна пахло химикатами и радостным предвкушением.
На утро с моей подушки встал никому неизвестный баран, тугому завитку которого позавидовал бы сам Электроник или Анджела Дэвис.
У мадам цветочницы из двух широких длинных лент получилось целых четыре тугих барашка. Венчали их два бантика, которые по размеру напоминали атрибуты тех самых барашков.
Я поняла две вещи.
Во-первых, стиль 90-х, который нынче вошел в моду, похоже, из нее не уходил далеко. Так, максимум выбегал за угол, за хлебушком. В тапках на босу ногу.
А, во-вторых, опыт не пропьешь.
Я смиренно взяла букет, и мы с баранами ушли в синюю даль.