В 1980-е годы ландшафтное, городское и человеческое измерения вошли в сферу городского наследия, расширив его атрибуты от одного объекта к ландшафту. Что касается исторического городского наследия, то в Вашингтонской хартии 1987 г. говорится, что оно охватывает "природную и антропогенную среду, а также повседневный жизненный опыт их жителей".
Хартия добавила
- городские атрибуты (городской узор, взаимосвязь между зданиями и зелеными и открытыми пространствами, формальный внешний вид зданий, взаимосвязь между городским районом и его окружением) и
- человеческий опыт (повседневный жизненный опыт, функции, духовные элементы)
для понимания того, что такое историческое городское наследие в качестве ценного объекта и контекста для новых элементов, которые оно представляет.
Руководящие принципы управления динамичным процессом в месте наследия, характер которого определялся живыми организмами, а не сохранением исторической ткани, впервые были сформулированы во Флорентийской хартии ICOMOS по сохранению исторических садов.
Тем не менее, фундаментальный рывок вперед в этот период был сделан влиятельным региональным документом The Burra Charter, который продолжает иметь международное значение в силу своего глобального признания, а также региональными документами, принятыми позднее национальными комитетами ICOMOS из Канады, Мексики, Бразилии, Новой Зеландии. Эти общества - общества Нового Света, которые нуждаются в адаптации к мультикультурализму, поскольку все они являются результатом вторжения на территории, ранее находившиеся под контролем коренных малочисленных народов.
В качестве противодействия господствующей евроамериканской традиции консервации, основанной на тканеориентированном подходе, аутентичности и сохранении существующих структур в соответствии с принципом минимального вмешательства, в документах "периферии" вместо термина "памятник и объект" использовался термин "место с его полным охватом". В этих документах нашел отражение многодисциплинарный подход, ориентированный на человека и ландшафт, управление ценными местами стало динамичным процессом, а не замораживающим статическую ситуацию, и приоритет сохранению самобытности людей, культурного значения и ассоциаций, включенных в список объектов наследия: в некоторых типах объектов наследия, таких как культурные ландшафты, сохранение общего характера и традиций, таких как модели, формы и духовная ценность, может быть важнее сохранения физических особенностей объекта, поскольку они могут иметь более важное значение, чем сохранение таких объектов. Роль нематериальных атрибутов, таких как использование и традиционная деятельность, смыслы и духовные ассоциации, возрастает до такой же степени важности, как и материальная сторона.
Разработана концепция культурного ландшафта как системы взаимодействия деятельности человека и природной среды обитания, ориентированной на динамичные культурные процессы.
В свете культурного ландшафта городской ландшафт рассматривался как социальная конструкция, которая постоянно претерпевает динамичный процесс последовательных преобразований. При разработке ландшафтного подхода к управлению территориями городского наследия приоритет отдавался социальной практике и культурным процессам. В случае дальнейших изменений в городской среде такой подход требует интерпретации характера и традиций обстановки и контекста, а также учета не только физических, но и нематериальных элементов, таких как воспоминания и значения.
Ландшафтный подход требовал не только визуальной и композиционной совместимости при трансформации места, но и готовности к более тщательному и продуманному рассмотрению контекста. Акцент был сделан на сохранении исторического характера городской территории и отражении его в новых мероприятиях. Характер, по мнению влиятельного мыслителя того времени Х. Норберга-Шульца, описывает саму природу местности, он обозначает общую всеобъемлющую атмосферу, отвечающую на вопрос, как человек чувствует себя в определенном месте. Феноменологический дискурс привел к более эмпирическому пониманию того, что такое контекст, как дух места, чувство места и привязанности, которые имеют отношение к эмоциональной связи с местом. На практике это помогло избежать появления новых элементов, которые визуально совместимы, но не характерны для данного места. Следует признать, что учет характера контекста при разработке новых вмешательств может привести к другому качеству, начиная от "укоренившихся" отношений, основанных на последовательном отражении качеств места, и кончая поверхностной имитацией, пастишой внешнего вида соседей. В любом случае, понималось, что качество интеграции нового элемента на месте зависит от знания конкретного места и способности отражать его. Были добавлены дополнительные категории для интеграции новых элементов в территории городского наследия:
- отражение характера, охватывающего свойства зданий, помещений, функций и социального разнообразия;
- преемственность традиционных строительных материалов, технологий и ремесел;
- и отражение социального опыта, памяти и смысла.
Отношение того времени можно признать в сложных взаимоотношениях между зданием министерства национальной обороны в Св. Ул. Игното в Вильнюсе (архитектор Н.Е. Бусьют) на свое место. Здание было спроектировано, перепроектировано и построено в течение длительного периода 1977-1997 годов, поскольку в нем произошли изменения в функционировании, архитектурном дизайне и даже в политической ситуации после восстановления независимости Литвы в 1990 году.
После археологических раскопок, в ходе которых были обнаружены остатки четырех готических домов со стеной между ними, архитектор изменил первоначальный проект, восстановив силуэт и ритм строения 14-15 веков постройки Св. Игното Стрит. Фронтон последнего дома нависает над улицей, которая возникла в последующие века.
С другой стороны здания, на высоком цокольном этаже, расположена стена старых исторических складов. Знаки, символы и ассоциации, вписанные в здание, а также структурная и композиционная гармония с окружающей средой основаны на глубоком знании исторических и художественных качеств этого объекта и устанавливают глубокую связь с контекстом на городском, архитектурном и ментальном уровнях.
Семантические значения также помогают интегрировать скульптуру "Сестры" (скульптор Д. Матулайте, архитекторы Р. Буйвидас и Я. Балкевичюс, 1995) на площади Лаздину Пеледос в Старом Вильнюсе.
В скульптуре изображены две сестры - писательница Лаздинп Пеледа, сидящие на груди, что символизирует всевозможные сокровища и в то же время темпоральность. Благодаря отсылкам архитектурных элементов к останкам сожженного дома, платформа скульптуры увеличивает значение груди от личного опыта до городского и напоминает повествование о потерянном квартале, частично разрушенном во время Второй мировой войны, разрушенном после более чем десяти лет и превращенном в площадь общего пользования.