Закрывшись подушкой от восходящего солнца, чьи лучи пробивались через пыльный воздух балкона, она продолжала спать, видя свои не менее волшебные, чем она сама, сны. Ее волосы были распущенны так, что окутывали большую часть подушки. Нога немного выглядывала из под одеяла, она сама это объясняла так: - « мне так не жарко, и не холодно, не укрывай меня!». Ну что тут возразишь. И наблюдая эту картину в очередной раз, я поймал себя на мысли. Боже, я люблю эту женщину. Я хочу разделить с ней все время, что мне предписано на этой бренной, лишенной смысла планете. Радовать ее до скончания веков, ибо ее улыбка прекрасна. Слушать ее смех, пусть даже смеяться она будет надо мной и моими глупыми, детскими поступками. Видеть ее влюбленные и счастливые глаза, когда она смотрит в мои и слышать «ну что ты опять на меня так смотришь», произнесенное сквозь безумно красивую улыбку.
Накрытый этой волной нежности я пошел будить ее , как и обычно, чтобы поцеловать на прощание и уйти на работу. Просыпалась она немного дольше, чем обычно. Поздно легли накануне. Проснулась, непонимающими глазами окинула комнату, улыбнулась после моего поцелуя и встала меня проводить. Закрыла дверь.
Что дальше происходит на протяжении ее дня я знаю лишь с ее слов, а по сему не смогу продолжить этот рассказ от ее лица. Что касается меня, то приходя после работы, я вновь видел ее, но уже далеко не сонную, а прекрасно выглядящую, улыбающуюся и в прекрасном настроении. И она идет обнять меня и поцеловать. И вот ее губы касаются моих и все, все что происходило на работе, в транспорте и во всей вселенной на протяжении дня перестает иметь хоть какое то значение для меня. Она рядом. Она обнимает меня. Я люблю ее.
Этот момент воистину прекрасен. Как и весь остальной вечер, проведенный с ней. Как и все вечера с ней.
Моей любимой женщиной.
-Знаешь, какой сегодня день? - Спросила она, доставая чашки с полки
- Четверг, вроде бы – ответил я, пытаясь не разбросать вкуснейший пирог, которым был заполнен мой рот.
- Да не просто же четверг, «масяня». 16 число же!
Самое трудное в эту секунду было играть то, что могло ее обидеть, не узнав она вовремя всю правду. Сделав лицо , полное сожаления и удивления, я выдавил из себя
- в смысле уже 16? то самое 16? Как так!?
- ты опять забыл, да? И ничего не придумал?
руки начинали медленно переходить на ультразвуковые колебания, сердце не отставало с пульсом. Надо было просто начать, а дальше все само пойдет.
- неееееееет, не забыл я ничего.. – протянул я, стараясь быть максимально похожим на провинившегося 9-летнего мальчика. Кажется она поверила, учитывая брошенную на стол чашку. Пора, мужик ты или где!?
- Ну солнце, подожди, я прекрасно помнил, какое сегодня будет число, и что оно для нас значит. Просто не обижайся - я догнал ее в соседней комнате и сделал голос чуть потише – все в порядке, подойди , пожалуйста, ко мне.
На ее лице проглядывалось легкое недоумение, но злость все еще превалировала над всем остальным. Мои руки сильно прижали ее ко мне, я прошептал , едва слышно «я люблю тебя», обнял еще сильнее и повел в соседнюю комнату.
Она представляла собой аккуратную, с дверью на балкон и окном, комнату. Одну из длинных стен закрывал шкаф-стенка, как называли это наши родители, а вторую раскладной диван, на случай прихода гостей. Нам он нравился, потому что был более мягкий, чем наша кровать. В разы более мягкий. «Стенка» была забита книгами, и ее и моими. Фантастикой-детективами и классикой соответственно. На стене, что около двери, висела пара картин, а на окне прозрачные, тюлевые шторы. Стоял еще и телевизор, но мы им пользовались только пару раз все время, что жили там. Что, в принципе, к счастью. Но этот вид комнаты был обычным, до сего дня.
- Закрой глаза, только честно, без подглядываний! – попросил я ее.
- Кончено, конечно.
Кажется, это было глупой просьбой, учитывая, что часть моего коварного плана можно было распознать по запаху. Это был запах мандарин, которые разбросал по
всем углам. Я люблю оранжевый. И их запах. Проведя ее чуть дальше, усадил на диван. Поцеловал в щеку, и попросил открыть глаза.
Их надо было видеть. Этот непонимающий, пытающий улыбаться взгляд.
Все стены были увешаны нашими с ней фотографиями, даже теми, которые она просила удалить из за их не совсем хорошего качества. Даже на люстру пару штук подвесил, на веревочках. На кофейном столике стоял огромный букет роз, с неимоверно маленькими бутонами, как она любит. И непременно желтого цвета. Большая открытка , подписанная мной каллиграфическим почерком, что , кстати, стоило мне недели тренировок. На диване лежали красивая шелковая простынь, и в цвет ей подушки. Рядом с букетом отдавал испариной чайник ее любимого красного чая, согревающий чашки лишь своим одним присутствием. А напротив нее стоял я , слегка не бритый, с мокрыми после душа волосами и неимоверно широкой улыбкой, и не понимал, чего я так лыбу то раздавил, или от волнения, или от зашкаливающего счастья внутри меня. Пытаясь собраться с мыслями, я , кажется, изрядно ее напугал своим молчанием. Но наконец начал.
- Послушай, я знаю ты немного шокирована,
- Немного? Шокирована?
-Подожди, - сказал я почти смеясь от волнения – секунду. Да, это все слегка необычно, но и повод же не простой. У нас с тобой годовщина. Пусть не очень большая календарно, но мои внутренние часы подсказывают мне, что ты то, что я искал всегда. Даже тогда, когда не искал. Ты есть тот самый человек, ради которого мне хочется делать какие угодно безумные, глупые, серьезные и тяжелейшие вещи. Будь то выносить мусор по утрам, или бросать вредные привычки, или кричать с балкона «ЖОПААААААА» в 3 часа ночи в среду. Ты самый светлый человечек на свете, и самый родной мне. Наши отношения временами не просты, знаю, я весьма не терпелив и иногда категорически невыносим, но я люблю тебя. Настолько, что «все слова будут казаться бесконечно убогими». Я благодарен тебе за это время, что ты проводишь со мной рядом. За твою поддержку и помощь. И буду бесконечно благодарен всегда. Но в тоже время, мне хочется чтобы и ты чувствовала, что я рядом, всегда рядом. Даже когда за тысячу километров, кажется что я на другом конце земли, но это не так. Взгляни на эти фотографии, на наши улыбки на них, на смешные позы и высунутые языки. Взгляни и улыбнись. В этом я буду рядом с тобой. В твоей волшебной и непередаваемо прекрасной улыбке…
Пока я говорил, она улыбалась так, будто я смотрю на нее « своими влюбленными голубыми глазами». Это самая лучшая улыбка на свете. У меня все взрывалось внутри от ее взгляда, громыхало салютами как на день победы, только в тысячу раз громче и у меня в голове, а не на площади. От этого было еще тяжелее продолжать, но я вроде бы справился.
- ..сияющей , словно ярчайшая в галактике звезда. В каждом теплом воспоминании о нас, я рядом. Всегда всегда. Ну а что уж говорить, когда я в упор с тобой. Мне хочется так сильно обнимать тебя, пока ребра не захрустят. Настолько сильно на сколько это возможно. И даже сильнее. Чтобы мы никогда не отпускали руки друг друга. Чтобы никогда не отрывали друг от друга губ.
Она прервала меня именно ими, вкуснейшими и нежнейшими губами. Впрочем, я был вовсе не против, мягко говоря.
Утром, она снова закрывалась от лучей палящего июньского солнца подушкой, я пил кофе и пытался собраться с силами, чтобы прожить еще один день без нее. С неутолимой жаждой вечера, жаждой ее рядом с собой видеть. Обнимать. Целовать. Чувствовать.