"Может быть. Мне нравятся красивые и экзотические, интересные люди с талантом и творческим духом. Кажется, раньше я таким не был. Иногда я уже не знаю, что нормально, а что нет.
"Тебе будет очень скучно, если ты уйдешь из этого бизнеса, Фиона. Или, может быть, это именно то, о чем ты будешь писать." Но даже после столь короткого знакомства с ней, он не мог представить, что она делает что-то другое. Он думал, что ей было трудно вступить в союз с любым мужчиной, и он был уверен, что она догадывалась об этом. Немногие мужчины были бы готовы существовать на окраине ее мира. И еще меньшее число людей сможет или захочет принять в ней участие. Для большинства мужчин ее жизнь напоминала путешествие на ракете по космосу. И Джон тоже так думал. Но ему нравилось быть с ней. Но он не мог смириться с этим изо дня в день. Собственная жизнь казалась ему наполовину мёртвой и невероятно скучной по сравнению с её жизнью, хотя он руководил одним из крупнейших рекламных агентств в мире. Но даже его мир казался прирученным по сравнению с ее миром. Он даже представить себе не мог, каково это - быть женатым на ней. И теперь он задается вопросом, почему она никогда не выходила замуж, и он не мог не спросить ее, когда они подходили к Ритцу. Он задается вопросом, не слишком ли веселая ли ее одинокая жизнь и не слишком скучная ли она замужем?
"Не совсем", - сказала она вдумчиво. "Я просто никогда не чувствовала необходимости в этом и не хотела быть замужем. Это кажется таким сложным морально, когда ничего не получается. Я никогда не хотела рисковать. Это для меня как прыжки из горящего здания. Если вам повезет, вы можете приземлиться мягко, но из того, что я вижу, вы с большей вероятностью столкнетесь с цементом". Она смотрела на него широкими честными глазами, и он засмеялся, когда они медленно вошли в Ритц. Там были охранники с собаками снаружи. И папарацци все еще стояли на страже, ожидая возвращения знаменитостей домой.
"Думаю, это один из способов взглянуть на это. Это замечательно, когда получается. Мне нравилось быть женатым. Но ты должен выбрать правильного человека, если тебе повезет." Они оба думали о его покойной жене, когда он сказал это, хотя Фиона не хотела говорить об этом.
"Мне никогда не нравились азартные игры", - сказала Фиона, честно говоря. "Я бы предпочла тратить свои деньги на то, что мне нравится, чем рисковать и потерять все. И я никогда не встречала никого, кто мог бы терпеть то, что ему придется быть частью моей жизни навсегда. Я много путешествую, я слишком занята, вокруг меня много сумасшедших людей. Моя собака храпит. И мне нравится всё как есть." Почему-то Джону было трудно в это поверить. По его мнению, рано или поздно каждый понимает, что не хочет оставаться один. И все же, он должен был признать, что она, казалось, очень довольна своей жизнью.
"А что будет, когда ты состаришься?"
"Я разберусь с этим. Я всегда думала, что это особенно глупая причина, чтобы жениться. Зачем проводить тридцать лет с кем-то, кто доставляет вам неудобства, чтобы не оставаться одному, когда вы состаритесь? Что если у меня болезнь Альцгеймера и я его даже не помню? Подумай о том, сколько времени я бы потратил, был несчастным, чтобы не быть одиноким в старости. Это как страховой полис, а не объединение умов и душ. Кроме того, на следующей неделе я могла бы улететь на самолете на очередное мероприятие и этим самым сделать кого-нибудь плохо. А так только моя собака иногда расстроена."
Это было противоположно тому, как он жил, в долгом брак, с женой, которую он любил, и двумя детьми. И хотя он был опустошен, когда ушла Энн, он думал, что годы, которые они провели вместе, того стоили.
Фиона видела боль своей матери каждый раз, когда мужчина покидал ее жизнь, и чувствовала себя не очень хорошо, когда заканчивались ее длительные поездки к ней. Ей было легче, по крайней мере, думать о том, чтобы его вообще не было. Поэтому она наполнила свою жизнь другими вещами, развлечениями, увлечениями, проектами и людьми.
"Кроме того, - продолжала она, - мне не нравится, когда меня обременяют. Может быть, мне просто нравится моя свобода." Она бессовестно улыбнулась ему, пожав плечами, но сделала это без извинений. "Моя жизнь подходит так как мне нужно." И, несмотря на свои собственные очень разные мысли, он согласился с ней. Она казалась вполне довольной своим.
Вернувшись в Ритц, они прошли мимо витрин, полных дорогих украшений и одежды. Он вел ее к лифту на стороне Камбона. Ее комната была на третьем этаже, а его - внизу по коридору от ее дома. Он стоял за ее дверью, когда она заглянула в сумку, чтобы найти большой синий пластиковый ключ. Они надевали его на тяжелое латунное кольцо, и она всегда снимала ключ и оставляла латунную часть на столе в своей комнате. Он был слишком тяжелым, чтобы таскать его в сумке. Джон вежливо подождал, пока она найдет его, вставил его в электронный замок, и дверь открылась, когда она повернулась, чтобы поблагодарить его за то, что он поехал с ней в Париж. Было весело делиться с ним вечером Dior, от начала до конца. Или, точнее, от железнодорожного вокзала до бассейна.
"У вас есть время на завтрак завтра утром, или вы будете заняты?" - спросил она, заметив, что он выглядел так же безупречно ухоженно, как и в начале вечера. А было уже два часа ночи. Это была долгая, но хорошая ночь. Он был гибким и легкомысленным, с ним было весело, и он хорошо выглядел, как мужчина. Она просто не была готова на это ответить. Или, по крайней мере, пока она была осторожна, чтобы не случилось.
"Мне нужно сделать несколько звонков, когда я встану, и мне нужно встретиться с нашим фотографом, чтобы просмотреть пробные листы с шоу Dior. Но он не получит их до позднего вечера. И мы должны быть на шоу Лакруа в одиннадцать. Мы должны уехать отсюда в 10:30..... Я хочу одеться к девяти..... Я могу позавтракать с тобой в 8:30." Она сказала, что это звучит как деловая встреча, в которую она вписывается, и он улыбнулся ей.
Ему пришлось сделать несколько деловых звонков, но он планировал сделать это после обед. Это из-за разницы во времени с Нью-Йорком. "Что ты любишь на завтрак? Я закажу для нас обоих, если ты не возражаешь." Она была настолько независимой, что он не хотел давить на нее, или заставлять ее чувствовать себя управляемой. У него было ощущение, что это не лучший ход.
"Грейпфрут и кофе", - сказала она бесцеремонно, с маленькой зевотой. Ей стало сонно, а ему понравилось, как она выглядела, когда она зевала. Она казалась маленькой и мягкой.
"Разве ты не можешь поесть нормально? Ты не можешь бегать по городу до обеда на половине грейпфрута и чашке кофе. Ты упадешь, Фиона. Как насчет омлета?" Она колебалась в течение минуты, а затем кивнула головой. "Тебе нравится, когда что-нибудь добавлено в нем?"
"Лисички", - сказала она, улыбаясь ему, - и он выглядел довольным.
"Это мне уже нравится. Я закажу его за 8:30. Моя комната или твоя?" Но он уже догадался, прежде чем она сказала это. Он начал с ней знакомиться.
"Моя, наверное. Возможно, кому-то придется позвонить мне. Я работаю."
"Нет проблем. Увидимся утром, Фиона. Я прекрасно провел время сегодня вечером. Спасибо, что провела это время со мной. Эту ночь я точно не забуду, хотя я не думаю, что кто-то поверит мне, если я расскажу им об этом. Думаю, мне больше всего понравились все эти воины-масаи".
"Естественно." Она улыбнулась ему. "Это мальчишеские штучки."
"Что тебе больше всего понравилось?" спросил он с интересом.
Она внезапно захотела сказать "быть с тобой", но не сказала этого, и была шокирована тем, что это пришло ей на ум. "Свадебное платье, может быть, или расписанные юбки." Она собиралась написать о них для журнала и надеялась, что фотографии будут хорошими.
"Я тоже думал, что тигры и леопард были великолепны", - сказал он, говоря по-мальчишески. Он с нетерпением ждал, когда расскажет своим дочерям о том, что видел. Они знали, что он уехал в Париж, но не знали, с кем и почему. Он всегда говорил своим дочерям, где он был, особенно сейчас, когда Энн больше не с ними.