Редко я пишу о любви, о той самой, которую так часто воспевают писатели и поэты. Смелости не хватает. Кажется, нет у меня таких слов, чтобы описать это чувство. Вот возьмусь, а воображение подведёт. И горько мне будет, и неловко перед читателем. Особенно теперь, когда читатель так легко берёт в руку палку своего неодобрения и швыряет в того, кто заставил его нахмуриться. Нет-нет, не подумайте, я не боюсь дизлайков или критических комментариев. Я вообще мало чего боюсь, и с каждым прожитым годом этого «мало» становится ещё меньше. Но, мои упражнения в словесности время от времени приводят меня к необходимости упомянуть и любовь. Невозможно всю жизнь убегать от этого. Пусть это многословное вступление послужит мне некоторым оправданием, за косноязычие и использование штампов. «Не стреляйте в тапёра, он играет как умеет».
Бабником меня звали в школе одноклассницы, что странно, ведь в своём классе я нежной дружбы ни с одной из них не водил. О, у нас были девочки как на подбор. Спортсменки-баскетболистки, высокие, стройные, смешливые, умные. Но с ними мы просто дружили, как дружат нормальные дети в нормальных школах, а не вот это всё, что показывают в фильмах Гай Германики. Свою первую любовь я встретил в Петровском парке летом 1985 года. Она была с подружкой, я был с друзьями и мы играли в Казаков-Разбойников. Платоническое чувство я пронёс через весь 10 класс и частично через армию. Такие отношения никогда не переходят границу, - у меня точно не перешли. Время от времени жизнь нас сталкивала, и отголоски детской влюблённости приятно щекотали в районе сердца в такие моменты. Даже стихотворение ей посвятил.
Жизнь листала страницы моих романов, я переходил от одной главы к другой, и каждая была полна восторгов и смятения, переживаний и нервов, страсти и нежности, грусти и печали. И всегда я был счастлив. Это такой дар, мне так и сказали однажды, что быть в потоке счастья ощущения жизни – дар. Впрочем, для многих, кто находится рядом со мной это и проклятие. Качели.
Каждый художник пишет о любви, каждый поэт пишет о любви, каждый человек воплощает любовь. Так устроен мир. Нам ли бороться с его законами? Но мы боремся. Мы отчаянно сопротивляемся предначертанному, оспаривая право Парк, Мойр, Сивилл знать наше будущее. Мы думаем, что творим свою жизнь и иногда, в некоторые моменты так и делаем, но что касается чувств, то тут мы как дети малые слепы и безумны (в значении без ума). Тут может говорить только сердце, потому что оно есть переводчик Души.
Нити наших жизней извилисты, путь наш непредсказуем (помните про планы и Бога?), мы свободны как птицы в клетке, потому что на всё есть замысел. Просто нам он не ведом. И это прекрасно, это привносит в жизнь такой дикий, первобытный азарт, которого и в Казино не встретишь.
Вот я хитрец, хотел написать про любовь, а про неё и не пишу, болтаю с вами обо всём, но не о ней. Или о ней?
Говорят, что пером поэта движет сублимация непрожитых чувств. Это так и не так. Зачем бывалому переживать одно и то же каждый раз, он может нырнуть в закрома и извлечь оттуда нечто давно пережитое. Но эхо самой большой любви, самого яркого чувства, самой сильной страсти и самой медовой нежности будет звучать во всех произведениях. Это так, потому что любовь только и делает стихи поэзией, мелодии музыкой, рассказы повестями, рисунки полотнами.
Я учусь писать о любви всю свою жизнь и, пожалуй, это и является главной задачей моего прихода на Землю. Говорить вам, мои прекрасные, как в самом бесстрашном сердце появляется робость, как у перфекциониста возникает желание внести хаос в свою жизнь, как у одинокого рождается тяга к присутствию в жизни кого-то.
Возможно, я совершенно не умею писать о любви. Однажды, я научусь и тогда напишу вам о самых сокровенных переживаниях любви. А тем, кто занесёт палку для точного броска в меня (посредством дизлайка или оскорбительного комментария), я хочу сказать, представьте, что именно в этот миг на вас смотрит человек, которого вы любите всем сердцем. До меня вы не добросите, а вот его ранить сможете.