Я попросила Володю отвезти меня в Городской Архив, решив посвятить остаток вечера изучению фамилии Персецких. Вовка доставил меня к Архиву и уехал обратно в «Галич», наказав вести себя прилично.
Заплатив положенную сумму и получив разрешение на изучение старинных документов, я спустилась в подвал Архива. Было прохладно и пахло старой бумагой. Мне выдали амбарную книгу с фамилиями на букву «П», какие-то церковные записи, и еще несколько папок.
Я достала телефон, создала нужную папку и стала заносить туда все сведения, относящиеся к Персецким. Сотовая связь в подвале не работала, поэтому я с облегчением заметила, что мне никто не сможет помешать. О том, что я должна предупредить Новикова о новом месте дислокации, я, конечно, начисто забыла.
Через пять минут, я уже ничего не замечала вокруг себя, погруженная в старину.
Род Персецких оказался очень старинный. Первое упоминание о нем приходилось на 1715 год – тогда был крещён новорожденный князь Иван Персецкий, сын Марии и Ильи Персецких. В 1737 году он венчался в том же храме с дворянкой Еленой Светловой. Через год у них родился первый сын Петр, через два года после Петра появился на свет сын Андрей, а еще через пять лет – дочь Ольга. Все были окрещены в одной церкви, видимо принадлежащей их семье, так как остальные прихожане того храма не носили княжеского титула. Все эти Персецкие жили в нашем городе, в те времена на этом месте располагался большой уезд.
В церковной книге больше не упоминались Персецкие более чем сто лет, и я открыла амбарную книгу, в ней обнаружились данные о том, какая имелась недвижимость и прочая собственность у титулованных особ.
Надо сказать, Персецкие в разные времена имели много владений, в том числе замок в самом уездном городе. Я решила на всякий случай переписать все адреса, вдруг до сих пор можно найти кого-то из потомков княжеского рода. Адресов было штук десять в разных областях России. Персецкие много раз переезжали, приобретая все новые владения. Напротив адреса городского особняка князя имелась отметка, сделанная карандашом. Я развернула огромный фолиант так, чтобы на него попадало больше света от скудной лампы, и смогла прочитать: «Пол.» Что могло означать это сокращение, я, конечно, не знала. Поэтому достала современную карту города, и старинную, нарисованную от руки. Сравнивая их, я несколько удивилась точности древней карты и быстро нашла адрес городского замка. Оказывается, особняк существовал до сих пор, и сейчас в нем размещалось отделение полиции.
В следующей папке я тоже нашла несколько документов, относящихся к семье Персецких. Одним таким документом была расписка, выданная неким графом Степановым о том, что он передаёт Персецкому Владимиру Петровичу чистокровного арабского жеребца в счет погашения карточного долга, на расписке стояла дата – 12.11.1780 год.
Возможно, этот Владимир был сыном Петра Персецкого, которого крестили в родовой церкви. И по отчеству и по датам всё совпадало, и у меня почему-то не было сомнения, что я права в своих догадках.
Следующими документами оказались записки и письма.
Несколько записок представляли собой приглашения на тайные свидания некой Татьяны, в которую страстно был влюблен В. Пер. Он же делал ей в письме предложение, с заверением о быстрой свадьбе. Далее следовал листок, где он каялся в своих грехах, обещая больше не играть с друзьями. А в последнем послании мужчина писал, что очень скучает по своей милой жене и маленькому Гришеньке.
Я была более, чем уверена, что В. Пер. – это все тот же Владимир, выигравший коня. Значит, он женился все-таки на Татьяне, и у них родился мальчик.
Все эти письма предназначались Татьяне, которая бережно хранила их до конца жизни, раз они попали в Архив.
Далее, я откопала письмо с поздравлением Дмитрия Григорьевича и Ольги Ивановны с рождением дочери, Екатерины. Подписано письмо было Татьяной Персецкой в 1816 году. Значит, кем же она являлась Екатерине, если это была та самая Татьяна – жена Владимира? Получается прабабушка, что ли. Допустим, это та Екатерина, что я видела на портрете. Значит, должны быть и упоминания о ее младшем брате Петре.
Покопавшись еще с полчаса, я нашла лишь письмо Екатерины, в котором упоминался ее брат, и которое меня буквально повергло в шок.
«Дорогие мои родители, бабушка и братик.
Я очень скучаю по вас, и жду встречи, считая дни. Мы с Жеромом живём душа в душу, он влюблен так же, как и в день нашей свадьбы. Его родители добры ко мне и нашему маленькому Филиппу.
Через месяц предполагается закончить ремонт в замке прадедушки Жерома, доставшемся моему мужу по наследству, мы сможем переехать туда, и уже зажить самостоятельно. Замок в предместье Парижа, не очень большой, но после ремонта будет очень красивый. Я сама выбирала ткани и мебель для интерьера. Признаться, я побаиваюсь переезда, не знаю смогу ли держать порядок в доме. Я ещё не решила, быть ли строгой хозяйкой, как моя свекровь, или доброй, как мама. Буду определяться по обстоятельствам.
Филипп подрастает, учит буквы. Дома я разговариваю с ним только на русском, боюсь, забудет со временем родную речь, если не практиковаться. Он тоже ждёт встречи с вами и мечтает побывать в России.
Расскажите, как поживает Петенька, все также мечтает о море? Рисует ли? Когда-нибудь он приедет к нам в гости, и мы все вместе отправимся на море, здесь недалеко, в сравнении с Россией, если не спешить, то всего два дня пути.
Бабушка, колечко я надёжно спрятала, не переживай об этом. Я почти его не ношу. Надевала лишь однажды, когда наш с Жеромом портрет писал какой-то модный художник, имени я его не запомнила, но получилось очень талантливо. Петруша мог бы взять у него уроки.
На этом заканчиваю своё письмо, всех крепко обнимаю.
Ваша Катерина.
Апрель 1841»
Я дочитала последний абзац, и мелкая дрожь пронзила мое тело. Ну, ничего себе, значит сон-то мой сегодняшний в руку. Как будто предсказал, что я найду это письмо. Забавно, все перемешалось и явь, и сны. Скоро начну путаться, в каком веке живу.
В этот момент я вспомнила рассказ Федонского, о многочисленных письмах из России, написанных семьей Персецких, и сердце мое дрогнуло. Неужели тогда коллекционер жил в том самом замке прадеда Жерома. Столько всего необычного происходит со мной! Что это, знак ли судьбы? Или всего на всего череда совпадений?
Я снова начала копаться в старых документах, долго мне ничего стоящего не попадалось, пока я не вспомнила, что хотела ещё узнать что-нибудь о Николасе, первом муже прапрабабки Варвары. Я сдала документы, и прошла в другой зал, расположенный этажом выше, где была хроника революционного периода.
Здесь было труднее что-либо отыскать, так как фамилии Николаса я не знала. Поэтому начала с того, что было известно, с имения тетки Николоса - Эльзы. Я вспомнила, что деревня, где жили сейчас мои бабушка и дедушка, раньше называлась Петровка, поэтому я и попросила документы, ее касающиеся.
До революции Петровка представляла собой очень богатое поместье, приносившее хороший доход хозяину. Оказывается, оно было выкуплено у разорившегося помещика Волосова в 1870 году Петром Дмитриевичем Персецким, который в последствие завещал его своей внучатой племяннице Марселине Реновье, урожденной в Париже.
Так, значит и тут без Персецких не обошлись. Петр Персецкий. Вот откуда старое название взялось. Теперь у меня появилась фамилия нового владельца - Реновье. Я снова начала копаться в документах, и обнаружила интересный документ. Это было подобие приговора, что ли. В нем говорилось о наказании нескольких женщин княжеского титула, и среди них упоминалось имя и Эльзы Джонс Реновье. Все эти дамы считались раскулаченными и ссылались в Сибирь. Через пять минут я уже держала в руках приговор на Николаса Реновье, которого расстреляли в октябре 1917 года за неподчинение местному реввоенсовету и отказ назвать все имеющиеся владения его семьи.
Значит, получается, действительно был Николас, и мы все вовсе не Леоновы, а Реновье. Да что там Реновье, мы потомки князей Персецких. Этого я, конечно, не ожидала, и первая мысль была о том, что где-то я ошиблась. Я просмотрела свои записи: Екатерина Персецкая вышла замуж за Жерома, фамилия неизвестна; её брат Петр завещал Петровку внучатой племяннице Марселине Реновье, следовательно, Марселина - это внучка Екатерины, то есть дочь кого-то из ее детей, возможно, что и Филиппа; следующее поколение Реновье, судя по датам – это дети Марселины – Эльза и Жан, тётка и отец Николаса.
Вроде все совпадало. Я задумалась над своим открытием, когда у меня зазвонил мобильный. Это был Вовка:
– Катька, ты где сейчас? – взволнованно спросил он.
– В Архиве еще сижу, а что?
– Тут тебя уже обыскался какой-то Новиков. Раз десять звонил в «Галич». Я в это время отъезжал по делу, Светка с ним разговаривала. Кажется, мужика до инфаркта довела своим отсутствием.
Тут только я вспомнила, что забыла позвонить дяде Саше, и сообщить ему, что я буду в Архиве.
– Ну, ты ему хоть сказал, что я здесь?
– Ага, сказал. Крутой дядька, ствол за поясом. Правда что ль у твоего отца работает?
– Правда, – ответила я.
– Ну и славненько, а то уж думал, что сдал тебя с потрохами врагам. Тот перец в парке ушёл уже часа два назад, наверное, – предупредил Вовка, – Так что ты теперь поосторожней там.
Я поблагодарила приятеля за заботу и подумала, сколько же я здесь сижу. Время пролетело так быстро, что я и не заметила. Телефон показывал почти восемь вечера, значит, в Архиве я находилась примерно пять часов. Неудивительно, что Новиков забеспокоился, куда я пропала.
Я поспешно засобиралась, вспоминая о том, что домой мне пока нельзя, надо ехать к маме на дачу, а моя машина осталась у Галереи.
Выйдя из здания Архива, я почувствовала некую тревогу. На улице я была у всех на виду, и казалось, что каждый прохожий, находится здесь только с одной целью - следить за мной. Спустившись со ступенек Архива, я заметила, как от близстоящего дерева отделилась тень мужчины. Он прошёл за мной метров пятьдесят. «Кто это может быть?», - не успела подумать я, как услышала негромкий хлопок позади себя, и краем глаза увидела, что парень, шедший за мной, сползает на асфальт. Я лишь отметила, что это совсем не тот тип, что ждал меня в парке.
На секунду я застыла на месте, но быстро сообразила, что произошло, и, как ошпаренная, бросилась подальше отсюда. Но далеко убежать не смогла, передо мной вдруг неизвестно откуда появился джип, я не успела остановиться и со всего маха приложилась лбом в боковое стекло. В голове загудело, свет вокруг померк, я начала падать.
Продолжение следует...
