Прошлой весной мой брат слег с гриппом и попросил меня заменить его на работе. Он подрабатывал ночным сторожем в детском садике в двух шагах от дома. Работа, как говорится не пыльная: он приходил в часов шесть вечера, следил, чтобы все сотрудники разошлись по домам, закрывал дверь, и всю ночь читал или слушал музыку.
Отправляясь на смену, я захватила с собой учебники и тетрадки с лекциями – хотела за долгую ночь как следует подготовиться к практическим занятиям. Директор садика вручила мне связку ключей и подробно проинструктировала, какие двери они запирают. А уходя, предупредила: здание старое, еще довоенной постройки, поэтому по ночам здесь раздаются странные звуки. Но пугаться не надо: это трещат старые стропила и гудят трубы.
Надо сказать, что садик был едва ли не самым старым домом в нашем районе. Объяснялось это просто: еще лет двадцать тому назад это было единственное каменное здание в округе. Все остальные дома – деревянные бараки, наскоро возведенные после войны, - со временем снесли, выстроив на их месте новые многоэтажки. И детский садик в скором времени тоже должны были переселить в другое, современное здание – как раз сейчас в нем шли отделочные работы.
Когда уборщица тетя Наташа (она уходила последней) отправилась домой, я заперла входную дверь и отправилась обходить свои временные владения.
В здании было три этажа, но использовались только два – третий давно уже находился в аварийном состоянии. Там текла крыша, и, как мне объяснили, хранился всякий хлам – ржавые железные кровати, сломанные стулья, старые игрушки.
Наверх вела лесенка с выщербленными ступеньками, заканчивающаяся массивной железной дверью. Директор сказала,ч то эту дверь лучше не открывать и на заброшенный этаж не заходить – вдруг еще свалится какая нибудь сгнившая балка.
Я расположилась на втором этаже в кабинете директора. Прошло около часа, когда мое внимание привлек странный звук – мне показалось, что над головой, по коридору третьего этажа пробежал ребенок. Я взглянула на часы – время близилось к полуночи. Никаких детей здесь быть не могло, ведь я сама проследила за тем, чтобы все вышли из садика. Я вышла в коридор, подошла к лесенке на третий этаж, осветила фонариком лестничную клетку и запертую железную дверь. И, конечно же, никого не увидела.
Вскоре я вновь услышала какой – то звук: теперь это было похоже на стук, как будто бы маленькие кулачки стучали по железу. Я вздрогнула. Шум прекратился так же неожиданно, как и начался, но вскоре стук раздался снова. И доносился он с третьего этажа.
Мне было очень страшно, но я заставила себя выйти на лестничную клетку и подняться на площадку перед железной дверью. Тишина, которая царила тут, показалась мне зловещей. И вдруг с другой стороны раздались слабые удары, словно в нее стучал ребенок. Дрожа, приложила ухо к двери, и мне показалось, что я расслышала слово: «Выпусти меня!»
По логике вещей никаких детей в здании не было и быть не могло, тем более на запертом заброшенном этаже. Но я слышала стук и детский голос!
Лихорадочно бросилась за связкой ключей, , дрожащими руками нашла нужный и вставила его в большой висячий замок. С резким щелчком он открылся, и дверь распахнулась. Я отступила.
Передо мной стояла маленькая девочка в старинной одежде (такие платьица носили в середине прошлого века). Самым необычным было то, что кожа ребенка, казалось, светилась изнутри, а ее фигура была прозрачной. Девочка вдруг стала спускаться по лестнице и, сделав несколько шагов, растворилась в воздухе. Я потеряла сознание....
Очнувшись, я добежала до кабинета директора и закрылась там. Теперь никакая сила не смогла бы заставить меня покинуть это безопасное место.
Уборщица тетя Наташа, которая пришла с утра пораньше, увидела распахнутую дверь на третий этаж и сразу все поняла.
«Что, дочка, страшно было ночью?» - спросила она. Я кивнула. Тогда тетя Наташа рассказала мне эту историю.
В первые годы войны наш город сильно бомбили. Один из авианалетов случился днем., когда в садике были дети и воспитатели. Взрослые же сразу отвели детей в бомбоубежище, но одна девочка осталась в здании другие дети отчего – то не взлюбили ее и заперли на третьем этаже. Когда налет закончился, оказалось, что малышка умерла – от страха.
С тех пор в садике и начала твориться всякая чертовщина. В последние годы войны, когда в этом здании располагался госпиталь, врачи заметили, что больше всего раненных умирает именно на третьем этаже.
Уже в наше время по ночам оттуда то и дело доносились странные звуки – шаги, детский плач, сук, как будто кто – то колотил в запертую дверь.
Неудивительно, что сторожа в садике долго не задерживались. Только мой брат попался с крепкими нервами: он просто надевал наушники и не обращал внимания на потусторонние звуки.
Через несколько месяцев садик переселили в новое здание. А старый дом снесли и разбили на его месте сквер. Насколько я знаю, привидение там больше не появляется.