Мы, дети воевавших отцов за короткое время, всего каких то полтора года службы в Афганистане стали мужиками, испытав всю прелесть афганской войны.
Мне, служившему в легендарном "полтиннике" на должности механика водителя, много раз принимавшему участие в боях в Панджшерском ущелье и водившему колоны до Кандагара и Пули Хумри, горевшему в БТР и БМП, не раз подвергавшемуся обстрелам душманов, думалось чаще о том, что я так и не имел в свои 18 женщину. И все больше жалел лишь о том, что если погибну как будет без меня моя мать.
Вернувшись домой я уже на всегда распрощался со своей гражданской жизнью, решил связать свою жизнь с армией. И все больше надеялся что война больше не встанет на моем пути. Оказывается я ошибался. После окончания военного летного училища война все же настигла меня, началась чеченская война. Она больше поглотила своей мерзостью, ничтожеством. И ненавистью ко всем тем, кто за нашими спинами прокручивал свои делишки и зарабатывал на этом деньги.
Кончилась Чеченская война ну думал все, аль нет уже Сирия постучала в окно. Дак сколько же нужно воевать нам что бы это все прекратилось?
Смотря на свои Афганские фотографии я большей части так и остался там в Афганистане, и он до сих пор болит в моей душе.
Ну что все о себе, вот несколько рассказов моего времени службы в Афганистане:
История №1.
Эта жуткая история случилась 11 июля 1985 года. На окраине Герата. На боевых операциях, которые проводила 5-я гвардейская мотострелковая дивизия, кровавых драм, конечно же, хватало, но эта потрясла многих.
…Мотострелки пытались прорваться в так называемый Старый город, занятый моджахедами. Навстречу им наступала или, точнее выражусь, пробовала это сделать местная афганская дивизия, знаменитая тем, что половина солдат из нее дезертировала, а остальные предпочитали заниматься грабежом и мародерством, нежели подставлять свои непутевые головы под душманские пули. Подмоги, на которую очень рассчитывали в нашем штабе, сразу скажу, от них мы не получили и на этот раз.
А идея была заманчива: на максимальной скорости прорваться в глубину обороны противника, расчленить ее на отдельные очаги сопротивления и уже оттуда диктовать свои условия бандформированиям.
Если бы этот «блицкриг» удался, его вполне можно было бы заносить в учебники по тактике. Но все на кривых, ухабистых улочках получилось совсем не так, как задумывали штабные стратеги. Танки и бронетранспортеры завязли в паутине кварталов. С оголенных флангов на них обрушился шквал огня бандитов, и атака захлебнулась.
Бронетранспортер, экипаж которого возглавлял младший сержант Шиманский, спешил на помощь нашему же подорвавшемуся на мине танку и сам был остановлен выстрелом из гранатомета. Сорванная с места башенка боевой машины сразу же убила пулеметчика. И тут же снова БТР подбросило…
«Мину поймали!» – понял младший командир. И поинтересовался у водителя: - Как мотор?
- Тянет пока…
Но новый взрыв потряс машину, и это были последние слова водителя. А из десантного отделения уже кричали:
- Сдохли движки! Уходить надо, младший сержант, слышь
Шиманский подхватил водителя с размозженной головой и перетащил тело в глубину салона. Попробовал рулевое колесо и по тому, как захрустел рассыпающийся подшипник, понял, что, даже если удастся вернуть каким-то чудом двигатели к жизни, уехать куда-либо будет невозможно.
- Все на землю! - крикнул парень.
Под колеса машины их выбралось всего четверо, и практически сразу же пришлось вступить в бой. Экономили патроны, стреляя одиночными выстрелами, но врагов было слишком много. И они наседали. И надежда на атаку наших, на поддержку сарбозов - солдат афганской народной армии таяла с каждым мгновением. А огненное кольцо вокруг сжималось еще быстрее…
- Приказываю застрелиться! – прокричал в суматохе боя Шиманский, и воины, уже видевшие зверства «духов», особенно жестокие – в отношении пленных «неверных», сползлись вместе, обнялись. Каждый потом стрелял в себя сам. Последним пулю в висок пустил младший командир – девятнадцатилетний парень, как и другие ребята.
…Черная, запекшаяся кровь была почти неприметна на грязных и пыльных хэбэ, когда к геройскому экипажу все-таки прорвались их однополчане. Первым заметил капельку алой свежей жидкости на одежде одного из тел гранатометчик рядовой Гиви Бачиашвили.
И закричал:
- Да он же живой!
Так оно и было. У пулеметчика рядового Теплюка четыре пули, к счастью, прошли чуть выше сердца. Он потом и рассказал о последних минутах боевых товарищей.
Погибли младшие сержанты Шиманский, Ткачук, Сангов, рядовые Толмачев и Ташибаев.
Их подвиг сродни многим другим высоким примерам самопожертвования на ратном поле в отечественной истории.
Слава героям! И вечная память.