Резким движением бросаю гранату вниз и вижу, как после щелчка, летит в сторону прижимная планка. Но разрыва её не слышу, так как самоходка вылетела на насыпь и понеслась к станции.
Я заметил, что Федор Акимов, по грудь, высунувшись из "своего Сухарика", тоже бросает гранату под насыпь. Меня охватил задор боя, в груди поднялась волна ярости и я кричу во все горло:
"Эх, тачанка-ростовчанка,
Наша гордость и краса..."
На станции было еще больше солдат, чем в поселке. Я продолжаю стрелять из автомата по разбегающимся солдатам и орать песню:
"...Конармейская тачанка,
Все четыре колеса!"
На большой скорости мы проскочили станцию, проехали еще километра два и остановились в небольшом лесочке. У разведчиков и самоходчиков было приподнятое возбужденное настроение.
— Дали прикурить фашистам!
И вот мы снова в пути. Лес кончился, самоходки выехали на широкую равнину. Впереди в конце засеянного рожью поля виднелось длинное село под названием Вирков. А за ним в болотистой пойме протекала Березина. Машины выстроились В одну линию по фронту и на предельной скорости понеслись вперед, подминая под гусеницы еще не созревший хлеб. Ровно гудят моторы, плавно покачиваясь на рессорах, без толчков несутся к селу самоходки, оставляя за собой широкие следы.
"Какой же русский не любит быстрой езды."
Н.Гоголь
Именно эти, знакомые еще со школьной скамьи, слова вспоминаю я, но только сегодня подо мной не лихой конь, а боевая машина, и мчусь я не на вечернюю прогулку, а в бой с врагом.
Село все ближе и ближе. В машине все притихли и замерли, приготовились к схватке. Самоходки, ломая сухие жерди забора, влетели в огороды. Мимо промелькнула приземистая, покосившаяся банька, за ней с оголенной крышей деревянный сарай.
Сломав гнилые ворота, наш "Сухарик" с обломками забора на броне, вылетел на главную и единственную улицу села. Точно так же в клубах серой пыли на улице появились и остальные машины.
Ни одного выстрела! На улицах ни одной живой души, ни немцев, ни мирных жителей. Разворот и самоходки на большой скорости прошли все село насквозь. Было уже совсем темно. Командир приказал найти большой двор, вогнать в него все три самоходки, замаскировать и остановиться на ночь.
На другой день командир самоходчиков сказал нам, что самоходки дальше не пойдут, так как впереди на гати все мосты и мостики подпилены фашистами.
Попрощавшись с дружным коллективом артиллеристов - самоходчиков, пошли дальше уже втроем. Идем через болотистую пойму по высокой гати. Пахнуло холодной свежестью, скоро река. Но что это? В нос ударил запах дыма и гари.
Мы ускорили шаг и вышли, наконец, на берег Березины и увидели, что горел деревянный мост через реку. Пока, что пламенем был охвачен всего один центральный пролет, остальные были целы и хорошо просматривались.
Мы сделали попытку потушить пожар, но куда там, огонь бушевал свирепо и не давал подойти к себе. Противоположный берег был высоким и на нем находилось большое село Свислочь.
В бинокль мы заметили, что по его улицам ходили празднично одетые жители. Немцев не было видно. Ширина реки в этом месте была не более ста метров. На том берегу мы увидели человека с лодкой. Мы стали кричать и делать ему знаки. Человек заметил нас, сел в лодку и стал переправляться в нашу сторону.
К берегу он пристал много ниже и мы побежали к нему. В лодке сидел, поджидая нас, лысый, но еще крепкий с виду старик в старом немецком мундире.
— Здравствуйте, дедушка. Скажите, немцы в селе есть?- спросил я.
Старик долго и внимательно смотрел на нас, потом вдруг встрепенулся и воскликнул:
— Не уж - то наши?
— Наши, наши, дедушка, - подтвердил Кирсанов, - Вы нам не сказали, есть в селе немцы или их нет.
— Какие там немцы! Нет их, со вчерашнего дня нет. Убег фашист, только вот мост поджог напоследок. Чтоб ему ни дна, ни покрышки.
Мы сели в лодку и поплыли по тихой и спокойной реке. Старик рассказал нам, что жители села не спали всю ночь, ждали прихода наших войск. Утром все от мала до велика вышли на улицу.
— Все ждут вас от поселка Октябрь, а вы вот откуда появились. Выходит, что я самый первый вас повстречал - то.
Мы решили не портить праздничного настроения жителям села, три разведчика, это еще не войско, и с помощью старика обошли село огородами на его западную окраину.
— Вот сюды по тракту, сначала будут Прудищи, а потом Новая Нива. Все знают, что Новая Нива партизанское село, там и ищите партизан, - напутствовал он нас.
Мы идем по пустынному тракту. По обе стороны его высятся огромные тополя, а за тополями распространилась заросшая кустарником низина. Устроить засаду на нем врагу не представляет никакого труда. В этом месте впереди, где тракт выходит из низины, мы заметили какой-то темный предмет, вокруг которого копошились люди. Даже в бинокль не смогли определить, кто эти люди - мешали деревья.
Продолжение читайте здесь