На пепелище
Теперь, когда эмоции поутихли, эра Стивена смотрится уже иначе: если не брать в расчёт личные антипатии и симпатии, а судить сугубо по фактам, становится видна вся стройность и тщательность его работы. Рассел уходил из «Доктора Кто» ярко, печально, красиво - и исключительно на эмоциях, оставляя после себя потерянный Галлифрей и абсолютно разбитого, не столько регенерирующего, сколько умирающего - в одиночестве и отчаянии - Доктора. За время своего шоураннерства, Рассел словно бы отсёк Доктора от конца и начала, убрав за рамки весь олдскул и максимально усложнив возможность любого продолжения.
Сопутствующая ремарка: сам Стивен заведёт себя в такой же тупик с Двенадцатым, когда после ухода Клары вынужден будет устроить сериалу очередную "перезагрузку", стерев Доктору память и дав ему возможность заново выстроить отношения со спутником, с Мастером, с самим собой и со всей вселенной разом.
Наполненное музыкой прощание с Десятым напоминает космический «Титаник», несущийся на всех парах к земле: руль заклинило, с палубы доносятся последние звуки печальной кантаты, в плотных слоях атмосферы уже полыхает обшивка, корабль рассыпается звёздами. Завораживающая красота разворачивающейся на глазах трагедии заставляет сердце биться чаще, ещё чаще, так часто, что сердце, не выдержав, разбивается под пронзительное «Я не хочу уходить». И пережив кораблекрушение, лишившись капитана, исцелиться можно лишь смехом – максимально неуместным на месте только что отгремевшей по всем галактикам катастрофы. Принимая бразды правления в сложившейся непростой ситуации, Стивен находит решение в изменении тональности, в смещении приоритетов, в новом взгляде на полюбившегося героя. Оставаться на месте крушения — среди сожалений, разбитых надежд и полыхающих обломков — нельзя. Оглядевшись вокруг, Стивен начинает бежать.
Искусство неопределённости
Вся эра Стивена полна теней и сомнений: Доктор начинает сомневаться в себе, спутники начинают всё больше теряться в Докторе, Мисси переходит на сторону старого врага, Клара – предаёт своего лучшего друга. Стивен задаёт множество вопросов, заставляя сомневаться даже в ответах, подсказанных им самим. Правильно ли расшифровано пророчество о гибриде? Выжила ли Билл? Равняются ли сохранённые воспоминания изначальной личности? Хороший ли человек Доктор? Был ли монстр в серии «Слушай»? Нужно ли Доктору другое имя кроме «Доктора»?..
Чувство неудовлетворённости преследует на протяжении всей эры Моффата – и именно это чувство становится залогом удачного продолжения сериала. Экспозиция – завязка – кульминация – развязка – эпилог. Рассел расставил фигуры, Стивен вывел их к перекрёстку, Крису останется выбрать путь. Во многих знаменитых трилогиях, вторая часть теряется на фоне последней и первой, но зачастую именно она помогает героям окончательно сформироваться, найти своё место, набраться опыта и сил; даёт возможность совершить нечто воистину удивительное.
Несмотря на все поддразнивания, мы так и не узнали имя Доктора. Где-то в тумане пропала приёмная мама Билл, родители Эми так толком в её жизнь и не вернулись, Мастер не узнаёт сам себя, а Доктор - то и дело в самом себе сомневается, но до тех пор, пока у вселенной нет чёткого плана – у неё есть варианты.
Стивен уверен: ответы и не нужны. Ответы – это итог, финал, окончание истории, точка.
Сомнения – это возможность.
Интеграция миров
Стивен больше стратег, чем тактик. Лучше всего его сюжеты смотрятся в Википедии, где за краткостью текста скрываются все шероховатости воплощения. Он чётко знает «что», но со скрежетом прорабатывает «как». Самый яркий пример одновременного триумфа и фиаско – возвращение Галлифрея. Для Войны Времени у Рассела были веские причины, но жизнь не стояла на месте, возрождённый сериал продолжал развиваться, «Доктор Кто» праздновал пятидесятилетний юбилей и одним грандиозным махом Стивен окончательно связал ньюскул с олдскулом. Это было смело, уместно и правильно - по-настоящему правильно – вернуть в сериал родную планету Доктора. Крис может делать с ней что угодно, активно задействовать в сюжете или полностью игнорировать, но отныне — она снова часть наследия Доктора.
Как и спутницы Восьмого из аудиопьес, упомянутые в сцене его регенерации. Как и озвученная — и показанная на экране - возможность повелителей времени менять при регенерации пол.
Появление Тринадцатой, разумеется, заслуга Криса, полностью взявшего на себя, как на шоураннера, ответственность за этот шаг. Но огромную работу проделал и Стивен — буквально с первой же своей сцены, где только что регенерировавший Одиннадцатый допускал возможность превращения себя в женщину.
Потом был рассказ о Корсаре.
Регенерация генерала в серии «С дьявольским упорством».
И, наконец, Мисси. Негласное правило, по которому Доктор всегда оставался мужчиной, основательно пошатнулось при появлении женской инкарнации Мастера. Однажды Десятый сказал, что их временные линии синхронизируются. Они всегда – друзья и враги, притягивающиеся противоположности, две чаши весов, два воина по разные стороны баррикад. Действие одного неизбежно провоцирует отклик другого. После появления Мисси, Тринадцатая стала фатумом, неотвратимой судьбой.
Принятие Доктора
За время своего шоураннерства, Стивен не только накрепко увязал настоящее с прошлым, но и открыл дорогу многообразию будущего. Ещё одним инструментом сглаживания границ оказалась арка Ривер Сонг. Ценность истории персонажа не столько в связывании между собой Десятого, Одиннадцатого и Двенадцатого (и остальных инкарнаций, знакомство которых с Ривер осталось пока за кадром), сколько в характере профессора, в её открытости новому – в том числе, и новому Доктору.
Роуз просит Десятого регенерировать обратно в Девятого – и несколько сезонов спустя, умоляет уже Десятого не меняться. Эми до самого конца не признаёт Плоть!Одиннадцатого, утверждая, что есть только один Доктор. Клара смотрит на Двенадцатого в упор – и не видит его.
Ривер говорит Десятому «Привет, милый!», падает в объятия Одиннадцатого, и полна любопытства и восторга при виде Двенадцатого. А в Библиотеке, описывая Доктору последнюю проведённую вместе ночь, упоминает, что Доктор появился в тот день с новой… причёской.
Меняются вкусы в одежде, привычки, излюбленные слова, меняется цвет глаз и волос, голос и количество морщин, черты лица и расположение родинок – какая, в сущности, разница. Ривер видит Доктора. Всегда. Каждая инкарнация – как новый костюм; внешние перемены, не затрагивающие сути.
Каждым своим появлением на экране, профессор Сонг твердит об одном: рядом с ней – Доктор. А с каким выражением на лице он сегодня проснулся — какое вообще у него сегодня лицо – всё шелуха, тема для шуток, особенности освещения, повод примерить кеды или бабочку. Или огромных размеров шарф.
До появления Ривер, только один персонаж столь же часто и настолько же безоговорочно принимал Доктора в любом его обличье – Мастер.
Но только Ривер хватает отваги, говорить о своём отношении вслух.
Стратегическая погрешность
Вынужденный творить историю в строго оговорённые сроки, Стивен допускал ошибки – как и его предшественник (Рассел однажды признался, что недоволен завершением арки Роуз), как и множество других шоураннеров и сценаристов. Но, покидая свой пост, Стивен оставил вселенную Доктора аккуратно прибранной, гармоничной и безупречно функционирующей, с плавным ходом шестерёнок и бесконечностью приветливо распахнутых дверей. Вводя в историю неожиданных персонажей, принимая не всегда популярные решения, противореча предыдущим сезонам и подвергая сомнению давно известные истины, Стивен смог настолько расширить границы возможного в «Докторе Кто», что количество прецедентов отныне оправдывает практически любой из возможных поворотов сюжета.
Рассел показал нам Доктора, оставляющего Роуз в параллельном мире – Стивен подарил нам Доктора, кулаками пробивающего путь к Кларе. Десятый был абсолютно уверен, что способен на геноцид своего народа – Одиннадцатый совершил невозможное, отказываясь саму возможность подобного признавать. Мы видели преданность Марты – и предательство Клары, привязанность к Доктору Рори – и нетерпимость Дэнни Пинка, видели стирающего память Доктора – и Доктора со стёртой памятью.
Рассел поднял из небытия целый мир, населил его новыми героями - разбудил старых - зажёг фейерверки и устроил капитальный ремонт, безжалостно отсекая всё лишнее. Стивену достались открытые банки с краской, недоклеенные обои и спалённые провода. Он принялся за работу. Кое-где получилось криво, но дом до сих пор стоит, всё крепче врастая в землю. И все инструменты – на своих местах, пусть и добавился десяток новых.
Приходи и твори.
За десять сезонов ньюскула, мы совершенно точно узнали только одно: эта вселенная огромна, места хватит всем, она непостижима и её невозможно втиснуть в конкретные рамки, её невозможно постичь.
Но мы с Доктором всеми силами стараемся.