Суд отменил обвинительный приговор серпуховичу Роману Радыванюку, которому серпуховский суд выписал длительный тюремный срок по «грязной» статье
Последний месяц «Ока-инфо» наблюдала за развитием «дела Радыванюка», осуждённого на 12 лет за действия сексуального характера в отношении несовершеннолетней, которых, по собственным утверждениям и свидетельствам «пострадавшей», он не совершал. И хотя произошла эта история ещё в сентябре 2015 года, СМИ узнали о ней только в 2017-м. В редакцию пришло письмо от некоего Романа Радыванюка.
«В настоящее время я содержусь в ФКУ СИЗО-3 Серпухова. 20 декабря 2016 года осуждён Серпуховским городским судом, признан виновным и мне назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 12 лет. Осудили меня за то, чего я не совершал. Мне не поверили ни следствие, ни прокуратура, ни суд. Хотя все доказательства по делу, а также показания свидетелей говорят о том, что я не виновен и имел место оговор. Прошу рассказать народу, как легко посадить невиновного человека, и помочь мне найти справедливость», — говорилось в письме.
Далее, не принимая ни одну из сторон, мы расскажем эту историю устами самих участников (с кем-то довелось пообщаться лично, частично прямая речь взята из писем и документов). Единственный персонаж, чьей прямой речи вы здесь не найдёте — Елена Романова, которую все фигуранты дела считают виновной в случившейся трагедии.
УБИЙСТВО ОЛЕГА РАДЫВАНЮКА
27-летняя Юлия Иванова, ютившаяся в одной из пятиэтажек на улице Горького, — симпатичная девушка со своеобразным характером и вкусом на мужчин. Дважды была замужем, два ребёнка. Она почти ничего не рассказывала о себе матери, проживавшей под Костромой — только отдала ей сына, поскольку не хватало средств на его содержание, а сама воспитывала четырёхлетнюю дочь Вику (имя изменено, — Прим. ред.). Кроме ребёнка, с ней в однушке устроилась Елена Романова, мать её бывшего молодого человека, которого ещё несколько лет назад посадили в тюрьму. Ожидалось, что она будет присматривать за Викой, но, как следует из писем самой Юлии, она никогда этого не делала. В основном за ребёнком присматривал новый бойфренд Ивановой — 26-летний Роман Радыванюк. Рядовой серпухович, работал в магазинчике, торговал телефонами. Однако отношения с Романовой у них сразу не сложились.
— Она говорила, что деньги и золото в доме пропадают по его вине, но я ему доверяла, давая свою банковскую карту, на которой были немаленькие суммы, и по смс видела, что деньги он тратил только на ребёнка. Иногда я сдавала золото в ломбард, но Роман всё выкупал, приносил домой и убирал на место, — рассказывает Юлия. — Оставляя с ним дочь, я ни капельки не сомневалась в том, что с ребёнком всё будет хорошо.
12 лет за пожалуйста
14.11.2019 | Истории из жизни 80% 90% 100% 110% 120% 130% 140% 150%
Мособлсуд отменил обвинительный приговор серпуховичу Роману Радыванюку, которому серпуховский суд выписал длительный тюремный срок по «грязной» статье
Последний месяц «Ока-инфо» наблюдала за развитием «дела Радыванюка», осуждённого на 12 лет за действия сексуального характера в отношении несовершеннолетней, которых, по собственным утверждениям и свидетельствам «пострадавшей», он не совершал. И хотя произошла эта история ещё в сентябре 2015 года, СМИ узнали о ней только в 2017-м. В редакцию пришло письмо от некоего Романа Радыванюка.
«В настоящее время я содержусь в ФКУ СИЗО-3 Серпухова. 20 декабря 2016 года осуждён Серпуховским городским судом, признан виновным и мне назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 12 лет. Осудили меня за то, чего я не совершал. Мне не поверили ни следствие, ни прокуратура, ни суд. Хотя все доказательства по делу, а также показания свидетелей говорят о том, что я не виновен и имел место оговор. Прошу рассказать народу, как легко посадить невиновного человека, и помочь мне найти справедливость», — говорилось в письме.
Далее, не принимая ни одну из сторон, мы расскажем эту историю устами самих участников (с кем-то довелось пообщаться лично, частично прямая речь взята из писем и документов). Единственный персонаж, чьей прямой речи вы здесь не найдёте — Елена Романова, которую все фигуранты дела считают виновной в случившейся трагедии.
УБИЙСТВО ОЛЕГА РАДЫВАНЮКА
27-летняя Юлия Иванова, ютившаяся в одной из пятиэтажек на улице Горького, — симпатичная девушка со своеобразным характером и вкусом на мужчин. Дважды была замужем, два ребёнка. Она почти ничего не рассказывала о себе матери, проживавшей под Костромой — только отдала ей сына, поскольку не хватало средств на его содержание, а сама воспитывала четырёхлетнюю дочь Вику (имя изменено, — Прим. ред.). Кроме ребёнка, с ней в однушке устроилась Елена Романова, мать её бывшего молодого человека, которого ещё несколько лет назад посадили в тюрьму. Ожидалось, что она будет присматривать за Викой, но, как следует из писем самой Юлии, она никогда этого не делала. В основном за ребёнком присматривал новый бойфренд Ивановой — 26-летний Роман Радыванюк. Рядовой серпухович, работал в магазинчике, торговал телефонами. Однако отношения с Романовой у них сразу не сложились.
— Она говорила, что деньги и золото в доме пропадают по его вине, но я ему доверяла, давая свою банковскую карту, на которой были немаленькие суммы, и по смс видела, что деньги он тратил только на ребёнка. Иногда я сдавала золото в ломбард, но Роман всё выкупал, приносил домой и убирал на место, — рассказывает Юлия. — Оставляя с ним дочь, я ни капельки не сомневалась в том, что с ребёнком всё будет хорошо.
А оставлять Вику приходилось довольно часто, так как, Юлия уезжала на работу в Москву на несколько дней. Трудилась, как говорят, парикмахером. Позже выяснится, что в столице она дружила ещё с одним мужчиной — неким Виталием Мином.
Параллельно конфликты нового жениха и несостоявшейся свекрови только разгорались. И в одну из следующих вахт Юлии случилось нечто страшное. После ссоры Радыванюка и Романовой, молодой человек привёл девочку с прогулки и ушёл.
— Примерно через 30-40 минут Романова позвонила: «Ну, скажи, скажи маме, как он тебя в губки целовал и пальчиком писю трогал». И дочь это подтвердила, — рассказывает Юлия.
Едва услышав такие новости, она сорвалась из Москвы в Серпухов. С ней поехал Виталий Мин. По приезде осмотрели дочь, — та ещё раз всё подтвердила — и парочка отправилась на улицу Центральную, где проживал Роман с отцом, 53-летним Олегом Радыванюком. Он был один дома и не знал, где сын. А Роман этот момент был в соседнем доме у друга, где и заночевал. Парочка связала мужчину, избила, пытала, требовала выдать Романа. Когда Мин вышел из кухни, где всё и происходило, Олег якобы оборонил неосторожную фразу: «Она ещё маленькая. Всё забудет». В порыве ярости девушка схватила нож и несколько раз ударила пленника в шею. Впрочем, здесь есть расхождения. Соседи поведали, что когда тело мужчины выносили из квартиры, нож был воткнут в спину, а рот заткнут наволочкой — тогда он вряд ли мог что-то сказать в принципе.
— Это было первого октября, я находилась в Костроме, работала, звонит Юля: «Мама, я убила человека. Над Викой надругались», — вспоминает мать девушки Наталья Филимонова (имя изменено, Прим. ред.), — Я на неё накричала, сказала немедленно привезти ребёнка мне. Она привезла и уехала, сказала, что пойдёт сдаваться.
Впрочем, пара пришла с явкой с повинной не сразу, а только спустя какое-то время. И здесь стоит рассказать о том, что в это время происходило с Романом.
ПЫТКИ РОМАНА РАДЫВАНЮКА
Сперва полицейские, обнаружившие тело Олега Радыванюка, выдвинули такую версию: отца убил сын, чтобы завладеть квартирой. Далее — слово Роману.
— 28 сентября 2015 года меня отвезли в здание полиции (на Калужскую, — Прим. ред.). Там меня допрашивали в качестве подозреваемого сотрудники уголовного розыска. Когда я рассказал, что не убивал отца и не знаю, кто мог это сделать, меня отвели в кабинет № 220, посадили на стул и пристегнули руки за спинкой наручниками. После этого один из сотрудников УР принёс в кабинет чёрную коробочку, из которой выходили два провода с кольцами на концах. Кольца надели мне на безымянные пальцы и начали пропускать по ним ток. Второй сотрудник заставлял писать явку с повинной. Пытка продолжалась около трёх часов. Не знаю как, но я выдержал эту боль и ничего не написал. На следующий день меня отпустили и предупредили, чтобы молчал. О пытках я рассказал только своей бабушке и двум друзьям. Боялся.
Тем временем Юлия и Виталий явились в полицию с повинной, сообщили об убийстве, и параллельно девушка написала заявление на Романа, в котором обвинила его в изнасиловании дочери.
— 31 октября 2015 года мне позвонил следователь Кирилл Ковалёв и рассказал, что убийцу отца нашли, — продолжает в своём письме Радыванюк. — Убийцей оказалась моя девушка Юлия Иванова. Также сказали, что она написала заявление, в котором сообщила: я совершил насильственные действия сексуального характера с её дочерью. Объяснил следователю, что ничего не совершал, что это ложь. На это он ответил, что как друг верит мне (мы знакомы с Ковалёвым, его жена — моя подруга детства), но как следователь — нет. Затем рассказал, что по этой статье сажают всех, и не важно: виновен ты или нет. Вопрос только в сроке, и если я хочу получить хотя бы лет восемь, нужно признать вину. Ответил, что мне нечего признавать, что я ничего не совершал. Следователь вышел из кабинета, и зашли трое сотрудников уголовного розыска. Двое — те, кто пытал меня током, третьего ранее не видел. Он рассказал, что ездил в командировку в Кострому, где допросил Вику и она подтвердила, что я совершил по отношению к ней действия сексуального характера. Дал мне прочитать протоколы допросов девочки и её бабушки (Натальи Филимоновой) и сказал, чтобы я писал явку с повинной. Я отказался, на что он ответил: маленькие девочки врать не умеют, и, если не напишу, меня будут пытать током, потом отвезут в зиндан, будут избивать, и если я после этого не напишу явку, то посадят на 15 лет. Я испугался и был вынужден написать явку — не хотел снова испытать эту боль. Когда писал, меня снимали на камеру. На видео описываю, как совершил преступление, но я сделал это только потому, что боялся новых пыток. После меня отвели в кабинет, где находился следователь, он меня задержал. Ему я не говорил, что на меня было оказано давление, так как видел, что сотрудники уголовного розыска здороваются с ним за руку, общаются как друзья и думал, что они заодно.
После меня отвезли в изолятор временного содержания. Далее пришёл другой следователь вместе с госзащитником. Когда я остался наедине с адвокатом, то рассказал, что ничего не делал и всю историю придумал, потому что мне угрожали. Он ответил: «Явка уже написана» и посоветовал дать признательные показания, чтобы получить меньший срок, что я и сделал. После меня отвели в суд, а оттуда в СИЗО-3. Туда ко мне приехал платный защитник, я ещё раз рассказал, как всё было на самом деле. Затем туда же пришёл допрашивать меня следователь, я также всё рассказал и ему. Он в последующем и вёл моё уголовное дело.
ПЛЕВА НЕ ПОВРЕЖДЕНА
— Где-то через месяц после того как Юля уехала, приезжали следователи, — вспоминает её мама Наталья. — Честно говоря, я боялась разговаривать с ребёнком на эту тему, чтобы не травмировать. Только один раз, когда никого не было дома, спросила, правда ли, что её трогали и кто. Говорит, что Рома трогал и показывает где. Потом её уже допрашивал следователь. Что интересно, мне никто даже не предложил снять допрос на видео. А после этого дают бумагу, просят расписаться, мол, я отказалась от видео. Но отмечу, что в ходе первого же допроса Вика при следователе сказала, что её никто не трогал, хотя сперва и говорила обратное. Она это именно утверждала, что её так тётя Лена научила. И больше никогда не говорила, что её трогали.
…Подельник Мин отделался условным сроком в три года. Юлии дали семь лет тюрьмы, хотя светило больше. Как она рассказывала матери, следователи давили: если она выступит на суде против Радыванюка, это сыграет в её пользу. То же говорили и матери. Поэтому во время суда над Романом они высказались в пользу версии с изнасилованием. И 20 декабря 2016 года судья Пантела вынесла Радыванюку суровый приговор: 12 лет тюрьмы. Однако, всё перевернулось с ног на голову, когда Юлия позвонила дочке, чтобы поздравить её с днём рождения. После разговора она написала письмо Роману.
«Звонила ляльке с днём рождения поздравить. Она сказала мне, что ты её не трогал, что это они с тётей договорились так сказать. Прости, что я не верила тебе. И ляльку прости, я прошу тебя, не держи на неё зла. Она маленькая ещё совсем, ничего не понимает. Прости нас обеих за всё. Я тебя очень сильно люблю, мальчик мой.
29-го еду на продлёнку, там следователю всё расскажу. И маме объяснила всё по поводу тебя, она всё поняла, сказала, постарается приехать, заново экспертизы сделают уже здесь. Потому что сомневаюсь я в правильности психиатрической экспертизы.
И ещё, я в письме ляльке написала, что её ещё будут водить по врачам, и когда она будет общаться с дядями полицейскими, чтобы правду говорила, чтобы не врала и ничего не выдумывала. И ещё раз, родной, прости».
По неизвестным причинам письмо Юлии к делу не приобщили. В то же время за Романа билась его адвокат. Писали апелляции, обвиняемый побывал на сексолого-психолого-психиатрической экспертизе в Москве. По ходатайству адвоката дважды проходил полиграф (в Чехове и Москве), и в обоих случаях аппарат показал: Радыванюк не совершал сексуальных действий в отношении Вики. Другой важнейший момент: экспертиза подтвердила, что девственная плева девочки не повреждена.
«РОМАНОВА ХОТЕЛА ЗАВЛАДЕТЬ КВАРТИРОЙ»
Осознав, что произошло на самом деле, Юлия также написала апелляционную жалобу с просьбой пересмотреть дело Романа.
«Я совершила преступление, так как меня обманула Романова Елена — мать моего бывшего молодого человека Романова Романа. Она, зная о том, что меня насиловали и что я очень боюсь в этом плане за своих детей, надавила именно на это, скажем так, больное место с целью завладеть моей квартирой. По рассказам её сына, Романовы и ранее проделывали такие махинации с чужими квартирами. Она оклеветала Радыванюка в изнасиловании моей дочери, так как он мешал ей в достижении цели.
После убийства, о котором Романова была в курсе, она запрещала мне приезжать домой, не давала номер оперативного отдела, скрывала показания об изнасиловании, хотела посадить Радыванюка, также обвинила его в отделе полиции в убийстве отца.
Через несколько дней, уже находясь в СИЗО, я узнала, что маме сожгли дом (под Костромой, — Прим. ред.), а её адрес знал только один человек — наш с Еленой общий знакомый. Именно его при мне она просила незаконным образом переделать документы на квартиру — она незаконно завладела документами на недвижимость, которую снимала до того, как стала проживать у меня. И он согласился.
Когда Роман с сотрудниками полиции пришёл в квартиру за вещами, увидел, что всё в квартире перерыто, что в документах копались. Я считаю, что Романова искала мои документы о собственности на квартиру.
Своему доверенному лицу Самойлову А.С. я сказала, чтобы он выгнал Романову и сдал квартиру, чтобы хоть как-то финансово помочь моей матери, оставшейся одной с тремя несовершеннолетними детьми, да ещё и без жилья. Он не мог выгнать Елену несколько месяцев, ему звонил её сын и какие-то люди, представлялись адвокатами, угрожали, говорили, что квартира принадлежит Романовой. Благодаря сотрудникам полиции, он её всё-таки выгнал. Уезжая, она исписала все стены и мои фотографии проклятьями. Мама боится жить в этой квартире, а я боюсь за неё и детей.
Моя дочь говорит, что Радыванюк её не трогал, что они с тётей Леной договорились так сказать. Следователю, при первой даче показаний она тоже говорила: «Меня тётя заставила сказать», но эти слова не внесли в протокол.
Успокоившись и всё обдумав, я ужасаюсь от того, что произошло. Убит невиновный человек, не виноватый ни в чём мужчина, потерявший отца, — за решёткой. Мои дети остались без матери, моя мама — одна с тремя детьми. А Романова на свободе, дальше творит свои грязные делишки, портит людям жизнь, ломает судьбы. Я прошу отпустить невинного человека, Романа Радыванюка, и привлечь к уголовной ответственности Романову Елену».
«ОНА СКАЗАЛА ВОЛШЕБНОЕ СЛОВО»
После всех этих событий мать Юлии, Наталья Филимонова, переехала в Серпухов, в ту самую квартиру, где жила дочь. За сгоревший дом она получила от костромской администрации компенсацию размером в пять тысяч рублей. Продавать там землю большого смысла не видит — больше 100 тысяч всё равно не выручить. Воспитывает троих детей — одного своего, двоих Юлиных — и признаётся, что не знает, как за последний год не сошла с ума. Работает кассиром в магазине, куда иногда берёт с собой и Вику, денег катастрофически не хватает. Как жить дальше, не очень понятно. Но, несмотря на свою сложную ситуацию, всё произошедшее оценивает с человеческой стороны — пытается защитить Романа, который, как она уверена, ничего не совершал. Да и сама Вика, сначала слегка сторонившаяся журналистов, через несколько минут дружеской беседы соглашается рассказать о событиях того утра.
— Он помыл меня, положил на кровать, а потом одел.
— Трогал ли он тебя?
— Нет, он ничего не делал.
— Правда ли, что тётя Лена просила тебя сказать?
— Да.
— И зачем ты это сделала?
— Потому что она сказала волшебное слово «пожалуйста».
***
Всё это время Роман Радыванюк находится в СИЗО. Не выйдет он оттуда и сейчас, несмотря на то, что 23 марта Мособлсуд, куда адвокаты отправили апелляцию, отменил обвинительный приговор. Дело вновь передано в серпуховский суд, где будет слушаться с самого начала уже новым составом судей. В закрытом режиме. «Ока-инфо» продолжит следить за развитием ситуации.