Говорят, любящее сердце предчувствует беду. А я была уверена, что мы с мужем проживем еще один счастливый день…
Ничего не екнуло, ни когда целовала Олега, провожая на работу, ни потом, когда вышла на балкон, помахать ему рукой... Ни даже когда спустя полчаса на экране мобильного высветилось «Любимый», хотя муж вряд ли позвонил бы мне, находясь в пути.
- Кем Вы приходитесь Олегу Александровичу Буртенко? - услышала незнакомый мужской голос. Внутри не просто екнуло, а все буквально заледенело от предчувствия несчастья.
- Женой, - выдохнула я.
- С Вами говорит фельдшер скорой. Ваш муж пострадал в аварии. Мы его сейчас везем в областную больницу неотложной помощи.
«Раз повезли в больницу, значит, жив. Жив, и с ним все будет хорошо!» - словно заклинание, мысленно повторяла, спешно одеваясь.
Машину, слава богу, поймала сразу и доехала быстро. Но потом долго металась по огромному холлу, хватая за руки каждого человека в белом халате или хирургической робе и пытаясь выяснить, куда положили моего мужа. Но все отсылали меня к прозрачной будочке с надписью «Информатор».
Пожилая тетка безучастно, словно запрограммированный робот, повторяла одно и то же: «Буртенко О. А. в списках пациентов не значится».
И лишь когда я подбежала к ней в шестой раз, таким же лишенным эмоций голосом посоветовала: «Узнайте в приемном покое. Может, они данные не успели передать...»
В приемном покое дежурили два шкафоподобных мужика.
- Буртенко? Ага, есть такой. Тяжелая черепно-мозговая травма. Сейчас он в нейрохирургии...
Уже выскочив в коридор, я услышала, как один сказал другому: «Не жилец...»
«Это не про Олега, - шептала я, мчась к лифту. - Про кого-то другого!»
Медсестра не пустила меня в отделение без халата и бахил, но пообещала, что ко мне выйдет доктор.
Те пятнадцать минут, которые я ждала, были самыми длинными и страшными в моей жизни. Наконец в коридор вышла женщина средних лет:
- Кто родственник Буртенко?
- Я его жена! - бросилась к ней.
- Состояние Вашего мужа крайне тяжелое. К нам он попал без сознания, были проведены необходимые реанимационные мероприятия, но вывести из коматозного состояния пока не удалось. Мы подключили его к системам жизнеобеспечения...
- А какие прогнозы? - я изо всех сил старалась держать себя в руках, чтобы не закричать, не грохнуться в обморок.
- За прогнозами - туда! - врачиха указала пальцем в потолок. - Ваш муж может выйти из комы через несколько часов, а может - через несколько месяцев и даже лет. Если, конечно, вообще выйдет. Но должна предупредить: чем дольше он будет находиться в таком состоянии, тем меньше шансов на полное восстановление мозговой деятельности. Медперсонала у нас не хватает, поэтому вам придется или самой ухаживать за ним, или нанять сиделку. И еще... Вы, наверное, и сами знаете, что у нас есть проблемы с некоторыми лекарствами... Так что кое-что придется приобретать самостоятельно. У нас даже некоторые аппараты в единственном числе, на всех больных не хватает.
- Да, да, я понимаю... Напишите список, я куплю все, что нужно…
Из больницы я помчалась на работу. Там вошли в мое положение, предоставили отпуск, выплатили отпускные. Затем я сняла в банкомате все, что было на наших с Олегом карточках. На первое время должно было хватить, а дальше... Господи, хоть бы оно было, это «дальше».
И потянулись бесконечные дни ожидания. Каждое утро я сама брила Олега, обтирала влажными салфетками. Потом в течение дня несколько раз меняла положение его тела, чтобы не было застоя в легких, следила за показаниями приборов... А еще все время разговаривала с ним. Я знала, что муж не слышит меня, но мне почему-то было очень важно, чтобы рядом с ним звучал мой голос.
Раз в сутки я отлучалась ненадолго, чтобы принять душ и взять еду. Есть совершенно не хотелось, но заставляла себя, потому что понимала: сейчас нужны силы. Ездила не домой (далеко), а к маме, которая жила в двух остановках от больницы.
Однажды, открыв дверь своим ключом, услышала, как мама разговаривает по телефону.
- Для всех было бы лучше, если бы он умер... * сказала она.
- Замолчи! - истерично заорала я. - Как ты можешь желать Олегу смерти? Ты же говорила, что любишь его, как родного сына!
Мама от неожиданности уронила трубку и виновато забормотала:
- Люблю. Но он сам мучается и тебя мучает. А если даже очнется, на всю жизнь может остаться «овощем»…
У меня от ярости потемнело в глазах:
- А если бы со мной такое случилось, ты тоже хотела бы, чтобы я умерла?..
Больше я к ней не ездила. Дала денег сестре-хозяйке, и та разрешила ночью принимать душ в процедурной, а в палате Олега распорядилась поставить топчан, чтобы я хоть иногда могла отдохнуть...
Закончился отпуск, мне пришлось уволиться, чтобы находиться рядом с мужем. Со дня аварии прошло три месяца, Олег по-прежнему находился в коме. Я уже продала все, что можно было: кое-что из бытовой техники, золотые украшения - в общем, все мало-мальски ценное, что оказалось в доме. Потом дала объявление о продаже нашей «двушки» - в конце концов, люди и в съемных квартирах живут.
Заведующий отделением деликатно намекнул, что надежды на благоприятный исход почти не осталось, и предложил отключить системы жизнеобеспечения.
Я наорала на него и категорически отказалась.
…Я держала мужа за руку и шептала:
- Ты только не сдавайся, любимый, слышишь? Я знаю, ты обязательно ко мне вернешься!
В палату вошла Инна Альбертовна, наш лечащий врач, и сказала:
- Вера, Вам нужно гулять, а то разовьется дистрофия нижних конечностей. Прямо сейчас идите, а я попрошу, чтобы Галочка с Олегом посидела.
Я послушно оделась и вышла в больничный парк. Нужно было ходить. Побрела куда глаза глядят и вскоре вышла к маленькой церквушке. Ноги понесли меня на крыльцо. Вошла, и первое, что увидела, - лик Христа.
- Господи, - прошептала, подходя вплотную к иконе, - никогда ни о чем Тебя не просила, а сейчас прошу. Умоляю, спаси Олега. Я не могу без него…
…Медсестра Галя выскочила из палаты мужа, как только ей сказали, что я захожу в отделение, и понеслась навстречу. На середине коридора скинула туфли на каблуках и дальше помчалась босиком. Меня поразило выражение ее лица. Неужели...
У меня подкосились ноги, и я прислонилась к стене, чтобы не упасть:
- Олег. Господи... Он... - выдохнула, помертвев.
- Он пришел в сознание! – закричала Галина. - Даже слово сказал!
- Правда? Какое?
- Вера! Он тебя позвал! Вот увидишь, теперь все будет...