Лида - добрая девушка, об этом знают все знакомые и знакомые знакомых, а также все бомжи в округе. Люди, знающие о качествах Лиды, ценят их, уважают и, что уж молчать, пользуются ими по чем зря.
Вот и сегодня Лида возвращалась с работы поздним вечером. Почти каждый день она работала сверхурочно, поэтому и возвращалась так поздно. Есть хотелось нещадно, из-за постоянных сверхурочных часов, девушка очень мало спала, а нормально поесть удавалось только ночью после работы.
И вот, уставшая и голодная, но нисколько этим не огорченная Лида, решила сократить путь через грязную подворотню. Она совсем не боялась ходить столь рискованными путями, так как знала, что подобных мест люди больше опасаются, чем наталкиваются в них на неприятности. С дороги позади доносился шум проезжающих машин, выла сирена, а по самому переулку гуляло эхо от цокота Лидиных каблуков. Когда, девушка прошла большую половину подворотни, все эти звуки резко прервал грохот, который заставил ее отпрыгнуть в сторону на приличное расстояние.
В паре метров от маршрута Лиды располагался мусорный контейнер, в который по пояс был погружен человек в лохмотьях. Почувствовав на себе взгляд Лиды он медленно выпрямился и посмотрел на нее в упор, так же, как и она смотрела на него. В свете фонаря этот человек выглядел как типичный бездомный.
Бездомный, злоупотребляющий алкоголем. Красное распухшее лицо, глаз практически не видно, спутавшаяся борода и пальто, видавшее лучшие времена. Будь вы тогда в той подворотне вы бы как можно скорее пошли бы дальше. Любой нормальный человек пошел бы дальше, но не Лида. Она решительно направилась в сторону бомжа и вежливым твердым голосом заговорила.
- Здравствуйте! Наверное, вы голодны, раз вам приходится... - она немного замялась, - делать такое.. - нашла выход из неловкого положения Лида.
Бомж на слова Лиды никак не отреагировал, только продолжал пялиться на нее, без какого-либо выражения.
- Слушайте, я же вижу, как вы голодны, я и сама сильно есть хочу, так что мы можем пойти ко мне домой и поужинать, мама как раз запекла курицу и... - продолжала свой монолог Лида.
Вы, наверное сочтете это безумием, но она не была сумасшедшей, совсем нет. Да и бомжей она не часто приглашала к себе домой. Так, было пару раз, женщина, которой негде было переночевать и такой же голодный дед. Однако ни один из визитеров не причинил Лиде вреда, даже все вещи оставались на своих местах.
Внезапно бездомный пошатнулся, по его телу будто прошла судорога, затем он начал кивать, кивок за кивком, он и не думал останавливаться. Но Лиде это странным не показалось, этого она и ждала. Не побрезговав, она взяла старика под руку и повела в сторону дома, тараторив при этом без умолку.
-Лидка! Совсем сбрендила? - злобно прошипела Мария Федоровна, мать вышеупомянутой Лидии, - я тебе что по этому поводу говорила? - продолжала женщина, косо поглядывая на сидящего на кухне бездомного.
-Ну мам, ну, - миролюбиво начала девушка,- он же старый, голодный, тебе что, таких не жалко совсем?
-Вот долбанут тебя по голове чем-нибудь и ограбят, будешь знать! - не унималась женщина.
-Мам, это последний раз, вот честно, клянусь тебе, - матери Лиды ничего не оставалось, как сдаться, впрочем как и всегда. Она вообще не понимала в кого Лидия пошла такой убийственно добродушной, сама то Мария Федоровна точно дочь такой не воспитывала, и уж тем более не в отца, которого Лида никогда не видела. Милосердие в Лиде воспиталось как-то стихийно. "Ну что ж, наверное это к лучшему", про себя подумала Мария Федоровна и пошла вслед за дочерью на кухню, принимать гостя, при этом стараясь не наступить на маячивших под ногами кошек, которых собственно говоря было шесть.
-Ну, как вам моя стряпня? - устало спросила женщина, поглощавшего курицу бомжа.
Бомж, опять же, никак не отреагировал. Он только жадно хватал руками и проглатывал то, что лежало на тарелке, не удосужившись при этом воспользоваться, так любезно предоставленной ему вилкой. Еда запуталась у него в бороде, падала на пол, но он тут же подбирал ее и отправлял в рот.
Женщина с гримасой брезгливости покосилась на дочь, но та лишь пожала плечами.
- По-моему, он немой, - шепнула Лида матери, начинающей терять терпение.
- Кажется, твоему гостю пора идти,- громко сказала Мария Федоровна, когда тарелка опустела. Бомж продолжал тупо смотреть на пустую тарелку, не поднимая головы.
- Ну мам, не гони ты человека, сейчас чаю налью, с тортом!
-Лида, какой торт? Какой торт, я тебя спрашиваю? - шипела Мария Федоровна, но Лида уже отрезала кусок.
Когда сладкое кондитерское изделия предстало на тарелке перед бездомным во всей своей красе, он не раздумывая схватил его, опять же руками, и полностью проглотил. На это Лида только улыбнулась, а Мария Федоровна закатила глаза.
Посидев в молчании пару секунд, ничего не выражавшее лицо бомжа приобрело гримасу отвращения. Он начал издавать звуки, похожие на те, что звучат при рвотных позывах. Собственно случилось, то чего все и ожидали. Бездомного вырвало прямо на стол. Мерзкая каша из кусочков курицы, торта и желудочного сока растекалась по столу и капала на пол.
- Пошел. Вон. - по слогам проговорила Мария Федоровна. Она не кричала, что было плохим знаком. Лида испуганно втянула голову в плечи.
- Впустила его в свой дом. Накормила, - начала повышать голос мать Лиды.
- Мам, я сейчас все уберу... - Лида! Да посмотри ты на него! Он же явно сумасшедший! Вот где ты его нашла? Скажи мне!
- Я шла там..в переулке, а он... в мусорке...
- В мусорке? В мусорке! - сложившаяся ситуация злила женщину все больше и больше, она была зла на, заблевавшего ей всю кухню бомжа, на, так некстати, милосердную дочь, да даже на себя, за то, что не воспитала ее как положено.
Тут, на Лиду накатила такая же злость. Злость на мать, за то, что последняя никогда ее не понимала, а только мирилось с характером дочери.
- Прекрати! Я - взрослый человек и буду поступать так, как считаю нужным!
- Не смей повышать на меня голос, - предупреждающе сказала женщина.
- Порой мне кажется, что ты вообще не моя мать, - с усмешкой сказала Лида и через секунду после этого в кухне раздался звонкий звук от шлепка.
Получить пощечину от матери было для Лиды неожиданным. Настолько неожиданным, что она не успела ни разозлиться, ни обидеться.
- Чтобы его здесь не было, когда я приду, - напоследок сказала Мария Федоровна удаляясь в свою комнату, а после оставляя за собой лишь звук закрывающейся входной двери.
Бомж все это время тихо сидел за столом, и даже ни разу не взглянул на Лиду, или на ее мать, или хоть куда-нибудь.
Лида, как и бомж без какого-либо выражения лица, молча опустилась на стул напротив бездомного.