— Я привезла ребенка в ваш лагерь учить английский, а теперь он заикается от страха! Он — никогда! — не заикался.., — срывается на визг. — Кто его бил?
Ребенка, конечно же, никто не бил. Но прошлой ночью все перенервничали.
В этом языковом лагере для богатеньких детей есть традиция. На пятый день пребывания «пионеров» будят среди ночи. Фонариком в лицо. Выстраивают в шеренгу. И обязательно грубо покрикивают в процессе.
— Да, Лиза, кричать обязательно. Важно, чтобы они слушались! А если ты будешь их ласково уговаривать, никто не вылезет ночью из теплой палатки, отжиматься не станет — «Зарница» не получится!, — выплюнул со снисходительной укоризной Сережа, старший вожатый.
Разбить детей на отряды, провести «учения», а потом выслеживать партизанов и что-то еще в таком духе. Это делали не в первый раз. Но тут команда вожатых перегнула палку.
Сережа вышел на ночное построение пьяный — приложился к запасам изъятой у детей водки. И, черт возьми, он был убедителен. Он орал — «командовал» — просто как сумасшедший в отсветах адского пламени от костров. Даже маленьких детей он заставлял отжиматься за любой писк. И … остальные вожатые сами были в таком шоке от происходящего, что никто его не остановил.
Тогда-то 7-летний Димка и начал выть на одной ноте тоненьким голоском и заикаться.
Его тихонько отвели в сторону и позвонили родителям прямо среди ночи. Утром, после 8 часов дороги до этого озера в лесу, помятые отец и мать жаждали мести.
Вот так и получилось, что на следующий день после «Зарницы» в лагере не осталось никого из взрослых. Все они уехали: кто в полицию решать конфликт с заявлением от родителей, а кто по хозяйственным делам.
Остались только дети — от 5 до 15 лет — и 20-летние вожатые. Которые, как выяснилось, по-настоящему взрослыми не являются.
— Нам было стыдно перед детьми, что никто их не защитил ночью. Мы правда переборщили с грубостью.
Вожатые устроили день безделья детям: никаких уроков — только игры.
В какой-то момент 13-летний Женя принес скотч. Он что-то возбужденно шептал красивому загорелому Вите, и у того заплясали чертики в глазах. Они были из отряда крупного добряка Антона.
Лиза со своими «пионерами» сидела неподалеку. Вдруг она увидела: хохочущего Антона приматывают скотчем к одной из скамеек, что стояли вокруг костровища в каждом отряде. С ликующим видом и растрепанными волосами, разгоряченный Витя подбежал к Лизиному отряду и передал скотч угрюмому 14-летнему бугаю Диме: «Ее тоже свяжите! У нас революция!» Сопротивляться бессмысленно.
Они облепили Лизу сплошной биомассой — и над ее лицом взвизгнул, как нервная скрипка, скотч.
Ей сразу не понравилась эта затея, но что было делать? Дети жаждали реванша за ночные страдания — идея вызвала дикий восторг. Даже 5-летняя Даша, малохольная девочка-альбинос и навязчивая прилипала, казалось, впервые в жизни оживилась. Она ласково, но энергично гладила Лизу по руке, расправляя на ней пузырящийся скотч, и мерзко похихикивала.
— Ребята, ну хватит, теперь распутайте меня, пожалуйста, — но они только безумно хохотали в ответ, придя в ажитацию от своей проказы. Страшнее всего было смотреть на бугая Диму — он самый старший в ее отряде, но взывать к его разуму было не то что бесполезно, а даже опасно. Типичный трудный подросток. За 5 дней своей работы Лиза уже успела поплакать из-за этого гнусного хулигана: он курил, грубил и не надевал панаму на солнце, а ее за это отчитывало руководство.
Честно признаться, она боялась детей. Поэтому и поехала вожатой в лагерь.
Лиза уже заканчивала универ и работала в рекламном агентстве дизайнером, но по-прежнему опасалась 12-летних шалопаев во дворе, которые кидались камнями. Не в нее, в других детей. Но проблема была в том, что она не чувствовала себя взрослой. Ей хотелось нащупать эту дистанцию между собой и детьми, свой авторитет.
А теперь она лежит привязанная скотчем к скамейке и пытается скрыть нарастающую панику. Нельзя дать им учуять, что я боюсь, решила она. Но тут услышала вопль.
Антон уже не смеялся, он кричал — а ведь он не повышал голоса даже на «Зарнице» — и матерился! Опьяненные азартом, дети потащили его вместе с лавочкой в озеро. Сердце у Лизы заколотилось так, что казалось, скотч над ним завибрировал. Но она знала — угрожать нельзя. И плакать тоже. Хотя очень хотелось. Антон внезапно замолчал — ему заклеили рот.
В этот момент Лиза увидела их. Влюбленную парочку из своего отряда, с которыми она успела подружиться. Им было по 14, и они тоже любили Кобейна и Sistem of a down.
— Ого, вы чего тут делаете? Лиза? — Нина с Витей вытаращили глаза от удивления.
Их появление возымело какое-то магическое действие. Эффект безумной толпы вдруг рассеялся. Дети словно вышли из-под гипноза и растерянно озирались по сторонам. И вот уже кто-то достал зажигалку с открывашкой для пива и стал рвать ею скотч, чтобы освободить Лизу.
Антона, конечно, основательно вымочили в озерной воде. Но разгипнотизированный отряд спасения появился как раз вовремя: с радостными воплями и улюлюканьем — игра в освобождение оказалась такой же захватывающей, как утопление.
...
— Дети, готовьте вазелин!, — Антон понимал, что большинство «пионеров» его угрозы не поймут, но не мог отказать себе в удовольствии рявкнуть в громкоговоритель перед ужином.
И как раз в этот момент из-за бани появились директор лагеря, понурый Серёжа с похмелья и родители заикающегося Димки, которые вернулись из полиции.
— Бери его вещи, а я все-таки позвоню другим родителям.
————
Зинаида Костюкович, 2019