Студент последнего курса Евгений сидел в библиотеке, обложившись книгами. Надо было написать, наконец, диссертацию. Но как тут напишешь, когда все эти ученые, гениальные композиторы, их исследователи пишут разное? Как можно что-то понять ,когда во многих вопросах и в те, далекие времена были разногласия? Композиторы и ученые эпохи барокко редко могла договориться между собой и выработать единую концепцию. Так в Германии одни ученые придерживались итальянского учения о полифонии, а другие нет. Возникала путаница… Или вот аккомпанемент… в каждой стране по-своему, хорошо, что не у каждого композитора свои правила.. хотя, это как посмотреть.
Евгений задумался. Ему грезилось, что вот он оказался во Франции или в Германии, и услышал, как тогда играли, о чем спорили или, может быть, вообще не спорили.
***
Гильом Габриэль Нивер только что закончил музицировать с королевой. Ему не терпелось скорее вернутся домой и записать свои мысли по поводу того, как надо аккомпанировать. Вообще у него складывалось ощущение, что никто не умеет это делать. Только он один знает как надо. Все эти мысли заставляли Гильома идти быстрее, не терпелось скорее сесть за свой письменный столь и продолжить писать книгу «Искусство аккомпанемента на органе и клавесине».
У королевы сегодня безобразно пели, а их величество играла на клавесине и так и не догадалась помочь певцу. Все шлепала по клавишам свои аккорды.
«Не надо дожидаться, пока певец найдет нужную ноту. Если поют фальшиво, обязательно нужно подыграть голосу мелодию»
А потом в конце урока он попросил королеву сыграть пьесу в другой тональности… Ох, что тут началось. Музыка явно ей плохо дается.
«При игре в другой тональности необходимо избегать фальшивых терций. Но если уже случайно попал на одну из них, то лучше ее быстро снять».
«В надежде, что никто не заметил», — подумал Нивер, но записывать не стал
Еще немного, и Нивер издаст свою книгу, которая станет очень популярной среди его современников.
***
Евгений проснулся. Библиотека никуда не делась, но сон принес вдохновение. Как будто бы он и в самом деле оказался во Франции в XVII веке. Хотя кто знает… может, так оно и было.