Как известно, история не любит сослагательного наклонения. Увы, соблазн пофантазировать по поводу альтернативного исхода того или иного исторического события так велик, что иной раз просто невозможно удержаться. Всем известны итоги поражения восстания декабристов. Нижних чинов простили, пятерых зачинщиков повесили, многих лишили дворянства и отправили в Сибирь. Правда, режим содержания их не отличался жестокостью. Кого-то даже, дожившего до очередной смены государя, простили вовсе. Ну а сама страна хлебнула реакции, замедлившись в темпе социального развития на несколько десятилетий.
Вообще, события 1825 года крайне любопытны для изучения и достойны хорошей киноленты. И кстати, в конце этого месяца состоится премьера фильма "Союз спасения", как раз посвященного декабрьскому восстанию. Но сейчас речь не о том, что произошло, – о том, что могло произойти, если бы эта публика все-таки одержала победу.
Начать фантазию стоит с ответа на главный вопрос: а к чему, собственно, стремились? Хотели-то чего? Понятно, что большинство планов любых социальных потрясений изрядно корректируются впоследствии. Но давайте сделаем допущение и предположим, что все получилось так, как задумывалось изначально. Причем в идеальном мире.
Планировали восставшие следующее. Выйти на Сенатскую площадь и блокировать Сенат. Отчего высшие руководители страны не присягают на верность Николаю. Верные мятежникам войска занимают ключевые правительственные здания и арестовывают царскую семью. Если требуется – ее попросту уничтожают.
Создается Временное правительство, которое возглавляют светлейшие головы своего времени: Сперанский (тот самый реформатор) и адмирал Мордвинов. Далее созываются депутаты, задача которых принять всеобщую конституцию. Кроме того, сенаторам предлагают обнародовать манифест (если те не соглашаются – принуждают), дарующий невиданные доселе гражданские свободы. Все равны перед законом, крепостного права нет, уходит в прошлое подушная подать. Чиновников отныне выбирают, а в армии проходят службу все без исключения – вводится всеобщая обязательная служба по призыву. Суд присяжных как высшая форма справедливости внутри общества и полный набор демократических свобод: труда, печати, совести. Далее организуется Учредительное собрание, которое всеобщим голосованием выбирает форму правления – республику или конституционную монархию. В первом случае царскую семью, если ей повезет выжить (многие из мятежников настаивали на ее уничтожении – в списке стояло от трех до тринадцати имен), ссылали на Аляску, в благодатную Калифорнию (тогда еще Форт-Росс принадлежал России). Словом, планировалось создать вполне правовое государство на западный манер.
Вероятно, Россия в таком случае только бы выиграла. Конечно, из-за отсталости экономики и огромных габаритов преобразования страдали бы некоторой инертностью. Вполне вероятна гражданская война, хотя она бы носила не всеобщий характер, а скорее наблюдались бы локальные вспышки волнений. Вполне возможно отсоединение Кавказа и Польши, Финляндии и Аляски – до последней бы и вовсе руки не дошли и велик шанс, что на карте Америки было бы на одну страну больше, чем сейчас.
Можно с большой долей вероятности утверждать, что раздробление империи заняло бы несколько десятилетий – учитывая мощные имперские настроения среди части населения. Окончательно процесс завершился бы, предположительно, только к середине ХХ столетия – исходя из опыта других стран.
Первое время наблюдался бы коллапс в экономике. Но он не мог быть таким острым, как в индустриальную эпоху – все же, основная масса России была аграрной, и 90% населения жило в деревнях. Так что доминирование натурального хозяйства могло бы сослужить неплохую службу в случае краха экономики. Конечно, возросла бы нагрузка на Сибирь и Аляску – в ту эпоху они были основными поставщиками "нефти XIX столетия" – мехов. Ведь меха являлись тем самым сырьем, которое обеспечивало приток иностранных инвестиций. Так что есть шанс, что иные виды животных попросту бы исчезли. Или исчезли несколько раньше, чем мы знаем.
Сословная дифференциация общества сохранялась бы очень долго – как традиция и предрассудок. Но, по мере ввода в строй социальных институтов, различия бы сглаживались и уходили – как в современной Англии. Вероятно, быстрее всех произошла бы смена элит – и дворян, довольно беспомощных и бесполезных в бытовом плане, вскоре вытеснили бы ушлые дельцы, как это произойдет много позднее на рубеже уже следующего столетия. Но этот процесс дал бы толчок развитию промышленности. Так что велик шанс, что Россия бы вскоре стала мировым лидером – так, лет через семьдесят-сто.
Свобода совести исключила бы церковь из числа основных государственных институтов, что пошло бы на пользу. Церковное воспитание сохранялось бы какое-то время в рамках традиции, но перестало бы работать как общественный тормоз. И тут велика вероятность того, что получили бы развитие университеты – как в Германии во времена Бисмарка, когда свобода образования обусловила небывалый технологический и культурный скачок. Так что вполне вероятно, что к началу XXI столетия на мировой карте Россия бы выглядела компактнее современной, но зато в списке ведущих экономик ее рейтинг поднялся куда выше, чем сейчас. Но это, конечно, идеальный сценарий развития событий, которым не суждено было сбыться.
А теперь немного о негативном варианте хода событий. Который, если смотреть трезво, был более чем возможен. По простой причине – никто из декабристов не знал верного рецепта свободы, но каждый определял ее по-своему. Обычно принято упоминать два лагеря с разными взглядами на будущее страны: в одном главенствовали Пестель и Муравьев-Апостол, а во втором – Рылеев, Трубецкой и пр. Но на деле таких фракций внутри движения имелось в разы больше.
Не было единой точки зрения на будущее России и формы правления ею. А в таких случаях, как правило (уроки истории), все начинается с диктатуры. И, учитывая русский менталитет, диктатура могла бы продлиться дольше, чем планировалось. Рано или поздно началось бы кровопролитие. Кто стал бы жертвой в таком случае – народ или верхушка – еще непонятно.
Декабристы так и не договорились, как решать крестьянский вопрос. Кто-то предлагал сделать всех крестьян свободными, а кто-то – освободить только государственных. При этом были варианты освобождения этого сословия совсем без земли. А там, где думали нарезать земледельцам землю, предлагалось всего-то по две десятины на семью – это чуть больше пары гектар. Если взять даже простую формулу расчета кормов (вполне современную), то там железное правило гласит: одна лошадь (или корова) – один гектар. То есть получалось, что крестьянину полагалось земли на неплохой огород. Но рассматривать этот надел в качестве сельхозугодья – уже никак. То есть главный русский вопрос даже не думали решать.
Что можно прогнозировать в таком случае? Достаточно вспомнить события 1917 года. Большевики победили отчасти благодаря тому, что за ними пошли крестьяне, которым обещали землю, много и бесплатно. Собственную свободу крестьянство ценило мало. Им была важнее земля, позволявшая кормиться. Вот и получается, что вовремя нерешенный крестьянский вопрос все равно взорвал бы страну.
Скорее всего, масштаб потрясений был бы скромнее, чем спустя столетие без малого. Но, учитывая соотношение сельского и городского населения в России тех времен, можно с уверенностью констатировать, что крови было бы пролито немало. Возможно, хаос оказался не таким сильным, и со временем общество пришло бы к совершенно иному результату. Но то, что в стране началась бы гражданская война, а то и серия таких войн – почти не подлежит сомнению. Однако получилось так, как получилось. И нам теперь остается только гадать о возможных последствиях и устройстве мира будущего – нам теперь уже современного.
Обязательно делитесь статьей и ставьте "пальцы вверх", если она вам действительно понравилась!
И не забывайте подписываться на канал - так вы не пропустите выход нового материала