А в деревне Миколо-Барбаринка жила-была девочка. Обыкновенная. Ходила в шестой класс, покуда школа была, а как её, школу, закрыли да сломали, перешла на домашнее обучение. Сейчас это можно. Тем более мама – учительница, как раз в той школе и работала. А теперь выращивала уток да гусей. А папа был на все руки мастер. Швейную машину починить, или стиральную, ходики, телевизор, даже трактор или автомобиль, если наши, отечественные.
В общем, жили хорошо. Старший брат в армии служил, контрактником, а где – не писал. Верно, тайна. Ну, между строк ясно – при зоопарке. Про изысканных жирафов стих сочинил, или переписал у кого-то, но где у нас жирафы? В зоопарках!
Ладно.
Подружек у девочки было не мало, не много, а ровно две, кошка Мурка и собака Лайка.
Остальные, которые девочки, в интернат уехали, мальчики тоже. А про интернат всякое рассказывали. Что три девочки уже аборты сделали, а два мальчика просто пропали. Может, убежали, да только куда?
Вот и скучала девочка. С Муркой да Лайкой весело, но ненадолго. По хозяйству опять-таки помогала, но строго по часам. Мама не хотела, чтобы она надрывалась.
Училась, не без того, но на что в школе уходило полдня дома хватало час, много полтора. Это с домашним заданием.
И она стала помогать папе. Не тракторы чинить, это тяжело, а радиоприемники. Работа тонкая, для девичьих рук. Папа раз показал, два показал, книжки дал почитать, а потом старый-престарый приёмник «Альпинист»
Она и починила. Там и чинить то был сущий пустяк. Починила, включила, слушает. В приемнике FM не было, только СВ и ДВ. А на них – только по-немецки почему-то. Немецкий у неё был вторым иностранным, и понимала она с пятого на десятое. Но постаралась, и через месяц вполне разбирала, что говорят. А говорили странное: что есть Русланд, протекторат Великой Германии, живут в Русланде разные народы, но управляется протекторат немцами. И многое другое странное – что партия осудила ошибки прошлого, и недалек день, когда фюрера из Пирамиды перенесут на обыкновенное кладбище.
Папе она сказала, что «Альпинист» работает, только вот станций нет, один треск. Так и должно быть, ответил папа, мы теперь на средних волнах не вещаем, разве глубокой ночью можно поймать Европу. Но ночью нужно спать.
И про приемник забыл.
А девочка ночами тихонько включала и слушала, слушала…