C 1990-х гг., при Юрии Михайловиче Лужкове, начали применять химические реагенты, он сам химик, поэтому решил, что надо прогрессивно все делать.
До этого тысячу лет в России никаких реагентов не было и жили нормально, зимой были дороги-зимники, снег чистили дворники, все было хорошо и никто не жаловался по большому счету.
В начале 2000-х гг. ситуация стала просто критической, скажем, приживаемость молодых деревьев достигла 10%. Почва запечатана, естественно, влага неправильно функционирует, они засыхают просто. И вот эти три причины - запечатывание, уборка листьев и реагенты - приводят к тому, что деревья все умирают, несколько миллионов деревьев, а те, которые живы, больные все. То есть, если взять площадь где-нибудь в Подмосковье, за 100 километров березы и аналогичную березу в Москве, то площадь листвы у нее в Москве в 2 раза меньше, они все больные. Естественно, что, обречены. "Лосиный остров" - единственное исключение, где еще более-менее держится, хотя на него постоянно наезды...
Поэтому в 2000 году экологическая общественность очень активно против этого выступала, и удалось добиться запрета на применение этих реагентов во дворах и на придворовых территориях. Но, к сожалению, после ухода Лужкова наш новый мэр отменил все тендеры, которые были заключены, заодно и закупку жидких реагентов, и с 2010 года опять перешли на то, чтобы сыпать твердые реагенты.
И второй момент при Собянине - это то, что разрешили сыпать реагенты во дворах, это вот самое тяжелое и самое экологически опасное. Почему? Потому что реагенты не для того, чтобы плавили снег, а чтобы перед выпадением снегопада, когда известно, что большой снег, чтобы когда снег выпал, он не примерзал к дороге и легко убирался. После этого его выгружают на грузовики и вывозят на снеготаялки, где стоят фильтры, которые это все собирают, вот это такая нормальная технология.
А когда вот применяется то, что сейчас, то есть его сыпят, во-первых, без меры, во-вторых, во дворах его никто не вывозит, его просто скидывают на тротуары, с тротуаров на газоны… Ну, время-то есть.
Дело в том, что природа имеет возможность самовосстановления, реагент – это не радиация, с которой, как в Чернобыле, ничего не сделаешь, в принципе та же соль вымывается, в течение нескольких лет она приходит в норму, те же нефтепродукты в течение нескольких лет можно удалить. Но для этого нужно прекратить воздействие; если воздействие не прекращено, то это, конечно, усугубляется.
Но рано или поздно будет у нас, когда вокруг загорелось все, ничего не могли сделать, когда у нас было 10 тысяч дополнительных смертей, если взять смертность в августе 2009 года и 2011-го, то в 2010 году умерло москвичей на 10 тысяч больше.
И сейчас то же самое: пока не будет такого состояния, когда десятки тысяч людей умрут из-за этого, я думаю, у нас не прореагируют. Когда-нибудь это случится...
